Права собственности. Приватизация

Формальная спецификация не всегда надежнее, чем неформальная, как может показаться на первый взгляд. Ведь конкретные действия, из которых складывается спецификация права, реализуются конкретными государственными служащими, для которых очень часто эти действия являются всего лишь средством получения дохода. Тем самым, они заинтересованы в обеспечении высокого качества своих действий только в той мере, в какой оно влияет на уровень их доходов. Если связь между уровнем их усилий по обеспечению качественной спецификации прав собственности и уровнем оплаты труда слаба или просто отсутствует, можно ожидать, что государственный служащий будет выполнять требуемые от него действия с минимально допустимым уровнем качества, который может оказаться и ниже, чем при неформальной спецификации прав.

Процессом, противоположным спецификации прав собственности, является их размывание. Под размыванием права собственности понимается сознательное введение неопределенности и нечеткости в те или иные компоненты специфицированного права собственности. Субъектом размывания права собственности выступает тот же субъект, который выполняет функцию спецификации права, то есть гарант. В этом заключено отличие размывания права собственности от нарушения: нарушителем прав обычно является некоторая третья сторона, отличная и от субъекта права, и от его гаранта.

Поскольку в современных обществах  наиболее массовый гарант прав собственности  — государство, то и размывание прав собственности связано именно с его действиями. Для государства, стремящегося к пополнению своих бюджетных ресурсов, размытость — незащищенность от безвозмездного изъятия — прав собственности подданных часто оказывается выгодной, поскольку облегчает решение проблемы обеспечения требуемого уровня государственных расходов. Однако размытость прав собственности, выгодная в краткосрочном периоде, создает трудности с наполнением казны в долгосрочном плане. Ведь ослабление исключительности прав собственности снижает степень определенности будущего для экономических агентов, увеличивает риски, снижая тем самым стимулы к инвестиционной активности.

На сегодняшний день уровень  защищенности прав собственности в России в целом оценивается как низкий. Соответственно этим объясняются низкий уровень инвестиционной активности и связанные с ним трудности с достижением высоких темпов экономического роста. Переход от нынешней ситуации с защитой прав собственности к системе, в которой у собственников будут действенные стимулы к эффективному использованию своих активов, должен обеспечить:

- четкую спецификацию прав собственности;

- надежную защиту прав  собственности на активы владельца;

- надежную защиту прав  собственности при их легальной  передаче другому владельцу;

- восстановление нарушенных  прав собственности.

§3. Экономическое  значение прав собственности.

В современной экономической теории практически общепринятым является положение о том, что наличие у индивида специфицированных и защищенных прав собственности на ресурсы и результаты их использования выступает основой любой производительной деятельности, предпосылкой возникновения действенных стимулов к эффективному использованию этих ресурсов. Владелец незащищенных прав собственности будет использовать такие ресурсы с минимальной эффективностью, поскольку создаваемый «излишек» продукции (сверх минимума, необходимого для выживания) может быть присвоен без какой-либо компенсации любым другим индивидом.

Ряд исследований в сфере обоснования  экономического значения защищенности прав собственности были выполнены  П. Мауро, С. Нэком и П. Кифером, Р. Барро и Дж. Свенссоном. Основываясь на эконометрическом анализе межстрановых данных, они продемонстрировали достаточно тесную положительную связь между различными индикаторами качества национальных институтов, в том числе и институтов, определяющих надежность защиты прав собственности, и темпами экономического роста. При этом авторы установили, что плохо защищенные права собственности негативно сказываются на инвестициях как в «физический» капитал, так в финансовые активы.

Качество институтов и экономический рост могут взаимодействовать двояко: «хорошие» институты положительно влияют на экономический рост, но недостаточный экономический рост может стимулировать поиск ренты со стороны государства и властвующих элит (в форме коррупции, "захвата бизнеса", прямой экспроприации инвестиций). Поэтому обратная связь между экономическим ростом и качеством институтов также стала предметом ряда эмпирических исследований.

Важно оценить качество защиты правомочий собственности и контрактных прав. Д. Ачемоглу и С. Джонсон разграничили «институты прав собственности», защищающие граждан от экспроприации со стороны правительства и представителей властвующих элит, и «институты контрактации», поддерживающие частные контракты между гражданами. Детальный эконометрический анализ межстрановых данных показал, что институты прав собственности оказывают наибольшее положительное воздействие на долгосрочный экономический рост, инвестиционный прогресс и развитие финансовых рынков. Что же касается институтов, поддерживающих контрактацию, то они стимулируют в первую очередь развитие различных форм финансового посредничества.

Разумеется, надежная защита прав собственности  на активы в масштабах всей национальной экономики — не единственный фактор экономического роста. Например, индекс экономической свободы Российской Федерации, включающий наряду с другими и субиндексы защищенности прав собственности и контрактных прав, в последнее десятилетие (1995-2005 гг.) колеблется, согласно расчетам канадского Института Фрэзера, в интервале 3,46 (2004 г.) — 3,83 (1997 г.). В то же время в период с 1999 г. страна демонстрирует довольно высокие темпы роста ВВП.

С учетом поставленной задачи удвоения ВВП страны к 2010 г. целесообразно  обратить внимание на все факторы, способствующие повышению темпов экономического роста. В этой связи важно операционально определить, что представляют собой защищенные права собственности, каковы пути и методы повышения защищенности прав собственности, что препятствует решению этой проблемы.

Глава 2. Теорема Коуза в свете ее применения к постсоветской приватизации.

§1. Применение теоремы Коуза к приватизации.

Известно, что Коуз ни разу не предложил точной формулировки своей теоремы, она стала достоянием экономической науки под названием "теоремы Коуза" лишь благодаря Дж. Стиглеру. Можно предположить, что Коуз сознательно избегал точных формулировок, ибо, как справедливо указывает Р. Кутер, зачастую попытки точно сформулировать теорему Коуза опровергают ее. Отказываясь от однозначного толкования теоремы Коуза, Кутер дает несколько наиболее распространенных ее интерпретаций:

• "в аспекте свободного обмена" (с точки зрения эффективности не имеет значения, как первоначально распределяются законные 
  права при условии, что можно свободно обмениваться ими);
• "в аспекте трансакционных издержек" (с точки зрения эффективности не имеет значения, как первоначально распределяются 
  законные права при условии, что трансакционные издержки обмена 
  равны нулю);
• "в аспекте несостоятельности рынка" (с точки зрения эффективности не имеет значения, как первоначально распределяются за 
  конные права при условии, что обмен ими происходит в условиях 
  совершенно конкурентного рынка).

Все приведенные  интерпретации теоремы Коуза  имеют такие изъяны, что при попытке доказательства она с неизбежностью превращается либо в тавтологию, либо в ложное высказывание. И дело здесь не только в доказательстве, которое в экономической теории есть не что иное, как "вывод из общепризнанных поведенческих допущений". Выводом может служить тот факт, что ответ на вопрос о верности теоремы Коуза хотя бы отчасти является риторическим. Главное, что следует вынести из приведенных рассуждений: доказана возможность о реализации эффективного перераспределении, но не необходимость реализации. 

Зададимся вопросом "применима ли теорема Коуза к постсоциалистической приватизации"? На него четкий ответ дает нобелевский лауреат Дж. Стиглиц, рассуждая о затруднениях и заблуждениях при экономических преобразованиях в переходных экономиках: "В основе некоторых из этих заблуждений была наивная вера в коузовы процессы — в то, что, как только права собственности будут распределены надлежащим образом, станут развиваться эффективные институциональные условия. Такая вера игнорировала как общие теории, которые предполагали возможность существования неэффективного институционального равновесия по Нэшу, необязательность эффективности эволюционных процессов, так и проблематичную природу прав собственности".

По мнению профессора Сорбонны, директора исследовательского института по изучению переходных экономик ROSES В. Андреффа, главная задача приватизации "сводится к реорганизации производственных объединений, из которых складывалась прежняя социалистическая экономика, путем их дезинтеграции по вертикали и по горизонтали и такой последующей интеграции, которая минимизирует суммарные трансакционные издержки и управленческие затраты".

Итак, сначала дезинтеграция, потом интеграция. Все переустройство социалистической системы представлено в виде детской игры "Конструктор": разбирается одна конструкция, и из ее же элементов собирается другая. На чем покоится уверенность, что неэффективную конструкцию сменит эффективная, непонятно. Ведь не каждое разрушение является созидательным, не каждое созидание во благо. Процесс постсоциалистической приватизации — это скорее разрушающее созидание: мы действительно строим (на руинах социализма), но это строительство все больше отбрасывает нас к прошлому. Акад. Н. Петраков по данному поводу замечает: "декларируемые задачи на самом деле не соответствовали задачам истинным, задачам разрушения, а не созидания"; при этом выбор ответа на вопрос, что же это было — "ошибка или умысел", он оставляет за "профессионалами-реформаторами". В принципе постановка вопроса об ошибке или умысле в виде логики "или/или" не совсем корректна: имело место и то, и другое. Как раз причудливость российских реформ и заключается в алогичном, с западной точки зрения, сочетании ошибок и умысла. Так или иначе, но приходится констатировать, что "псевдорыночная экономика, утвердившаяся в России в результате избранной реформационной модели, отодвинула нашу страну на обочину глобализируемого мирового хозяйства".

§2. Особенности  приватизационных процессов в России.

Российская приватизация — процесс перманентный, неформальное (спонтанное) начало которого относится к концу 1980-х годов, а формальное — к началу 1990-х годов. Процесс продолжается и поныне, при этом необратимый характер он приобрел во второй половине 1990-х годов (к концу десятилетия в России насчитывалось более 58,9% частных предприятий). В целом можно выделить три этапа приватизации, отличающиеся целями, задачами и методами.

Первый  этап — массовая ("ваучерная") приватизация (1992-1994 гг.). Основная задача — создание широкого круга собственников, прежде всего миноритарных акционеров, посредством безвозмездной передачи государственной собственности.

Второй  этап — денежная приватизация (1994-1999 гг.). Основная задача — повышение эффективности приватизации, пополнение доходной части бюджетов, привлечение в российскую экономику стратегических инвесторов.

Третий  этап — совершенствование правовых основ распоряжения государственной собственностью (с 1999 г. по настоящее время).

В целом десятилетие  масштабного акционирования в российской промышленности привело к соединению собственности и контроля. Для сравнения: за 60 лет до начала приватизационных процессов фактом экономической реальности стало отделение собственности от контроля, имевшее место в американской промышленности и зафиксированное в знаменитом труде А. Берли и Дж. Минза «The Modern Corporation and Private Property». Такое прямо противоположное отношение собственности и контроля предопределило многие особенности российской модели акционерной собственности и корпоративного контроля и управления. К специфическим чертам образовавшейся в результате приватизации структуры российской собственности, отличающей ее от структуры собственности развитых стран, относятся:

• преобладание акционерной собственности, причем преимущественно в форме открытых акционерных обществ;
• высокая распыленность основной части акционерного капитала между мелкими держателями акций — физическими лицами;
• аккумулирование основной части капитала в руках инсайдеров — работников и менеджеров приватизированных предприятий;
• обесценивание приватизируемой собственности, ее продажа 
  лицам, происхождение капитала которых не было связано с развитием реального производства;
• сохранение значительного числа пакетов акций в собственности государства, как правило, меньше контрольного пакета.

Специфика структуры российской (а во многих отношениях и постсоциалистической) собственности в явной или неявной форме подчеркивается многими учеными-экономистами. Об этом свидетельствует распределение категорий собственников, включая крупнейших и доминирующих, и их воздействие на хозяйственное поведение российских корпораций. В основном многие сходятся на том, что наблюдается тенденция к постепенному размыванию и ослаблению собственности инсайдеров.