Конвертируемость российского рубля

Конвертируемость российского  рубля

При изучении проблемы конвертируемости очень важно выбрать правильный ракурс. Эта проблема часто рассматривается  умозрительно, исходя из представления  о том, что наиболее развитые страны обладают свободно конвертируемыми  валютами, следовательно, и России необходимо стремиться к полной конвертируемости рубля. На самом деле уровень развитости страны и конкурентоспособности ее экономики повышает не достижение конвертируемости, а развитие экономики, рост ее эффективности служит основанием (и притом далеко не во всех случаях) для введения полной конвертируемости национальной валюты.

Поскольку современная мировая  экономика диктует условия жесткой  конкуренции, усложняющейся процессами глобализации, проблема конвертируемости должна рассматриваться с позиций  повышения конкурентоспособности  российской экономики. Более того, правильное управление конвертируемостью национальной валюты является частью комплекса инструментов, обеспечивающих конкурентоспособность  национальной экономики и национальной безопасности страны.

Что такое конвертируемость и для  чего она нужна?

Конвертируемость (обратимость) валюты — это ее способность обмениваться на другие валюты. При поверхностном  рассмотрении конвертируемость обусловлена  необходимостью обеспечения и облегчения использования национальных валют  в международных экономических  операциях (торговле, международном  кредитовании, покупке и продаже  собственно валют, оценке валютных авуаров, имеющихся у той или иной страны или ее хозяйствующих субъектов  и пр.). Конвертируемость также:

• обеспечивает свободный перевод одной валюты в другую в режиме реального времени;
• служит инструментом ориентирования в огромных потоках международной и национальной ценовой информации, выраженной в разных валютах,
• позволяет оценивать эффективность международных сделок, формировать программы международного экономического сотрудничества, повышать эффективность международного разделения труда.

Однако при более детальном  рассмотрении в условиях развитых международных  экономических отношений и интернационализации  хозяйственной жизни проблема конвертируемости приобретает особую роль, поскольку  необходимость обмена валют и  их соизмерения выходит за рамки  внешнеэкономического сектора стран  и становится непосредственной интегральной частью внутринационального развития.

Еще более важной и острой эта  проблема становится  в условиях глобализации, в частности, финансовой глобализации, вектор которой направлен в сторону уменьшения влияния, значения и, в конечном итоге, устранения национальных валют в пользу интегрированных валютных единиц (типа евро) или национальных валют, принимающих на себя функции мировых денег (типа доллара США).

Конвертируемость, покупательная  способность валюты, ППС и валютный курс

Конвертируемость выражается через  использование валютного курса (ВК). В свою очередь валютный курс является:

• инструментом практического обмена одной валюты на другую;
• инструментом сравнительного анализа через соизмерения валют различных стран и через это соизмерение — всего, что выражается в национальной валюте (издержки и цены, складывающиеся в различных странах, экономические агрегированные показатели, рассчитываемые на основе цен и пр.), экономической мощи различных стран и, соответственно их потенциальных возможностей, международных рейтингов той или иной страны по различным характеристикам;
• инструментом конкурентной борьбы на мировых товарных и фондовых рынках.

Другими словами, важность этой экономической  категории крайне велика.

ВК, будучи рыночной категорией, т.е. являясь  результатом игры рыночных сил, берет  свое начало внутри национальной экономики  и в принципе в основе своей  должен отражать сравнительную покупательную  силу (ППС — паритет покупательной  силы) валюты данной страны по отношению  к другим валютам. Следовательно, ВК непосредственно связан с уровнем и динамикой национальных цен, а через них — с уровнем и динамикой производительности труда и эффективности функционирования национальной экономики.

Таким образом, ВК, с одной стороны, является  своего рода зеркалом эффективности и конкурентоспособности национальной экономики, а с другой стороны, при грамотном управлении (или регулировании его динамикой) — инструментом повышения национальной конкурентоспособности.

Конвертируемость не может рассматриваться  нейтрально по отношению к интересам  национальной экономики как целому, поскольку ВК, отклоняясь от ППС, может  либо содействовать ее развитию, либо, наоборот, его тормозить.

Рыночный характер валютного курса  порождает проблему оценки его возможной  динамики. Заинтересованность в стабильности валютного курса любой страны (понижение валютного курса ведет  к обесценению национальных активов, а его повышение — к падению  конкурентоспособности отечественных  товаров на внешних рынках)  вызывает интерес к различным формам косвенного управления движением валютного курса.

По существу, Именно в динамике отклонений ВК от ППС, а также в том, насколько эта динамика соответствует интересам повышения национальной конкурентоспособности и заключается реальная проблема конвертируемости.

Исторические ступени развития конвертируемости национальных валют

Исторически конвертируемость последовательно  претерпела три основные формы, в  которых выразилась суть таких процессов, как:

• усложнение мирохозяйственных связей;
• усиление интернационализации производства и повышение на этой основе интегрированности национальных хозяйственных систем в мировую экономику;
• усиление роли международных финансовых институтов, являющихся инструментами управления развитием международной финансовой сферы.

Рассмотрим эти три последовательные формы.

При золотом стандарте конвертируемость (обмен) опосредуется золотом, т.е. конвертируемость означает различные формы обмена банковских билетов на золото. Здесь у различных валют есть более или менее жесткий соизмеритель. Этот соизмеритель как бы держит каркас валютной системы и служит ограничением для произвола валютных спекулянтов. Сам соизмеритель, являясь товаром и, будучи подвержен колебаниям рыночной конъюнктуры, может колебать всю систему, но колебания системы по одному параметру (цене золота) более или менее предсказуемы (прогнозируемы), хозяйствующие субъекты могут подготовиться к возможным изменениям, спекулятивные аппетиты ограничены ценой физического золота и объемами его предложения на рынке.

При фиксированных ВК конвертируемость — это обмен валюты по взаимной договоренности государств по заранее определенным коэффициентам (фиксированные валютные курсы и есть такие коэффициенты), и рынок в этих операциях обмена участвует опосредованно, через правила о валютном обмене и регулировании, где оговариваются условия применения ВК. Здесь влияние рынка возрастает, но пока еще не сказывается на краткосрочных операциях, горизонт принятия решений достаточно широк, чтобы успеть подготовиться к возможным изменениям. Принятие решения о ревальвации или девальвации национальной валюты заранее обсуждается в печати, размеры девальвации не столь масштабные, как при плавающих ВК. Соизмеритель валют сохраняет свою жесткость, но уже теряет непосредственную связь с главным носителем функции мировых денег — золотом. Число параметров, от которых зависит динамика валютного курса, возрастает.

При плавающих ВК основой для обмена валют практически исключительно становятся экономические расчеты, базирующиеся на макроэкономических показателях (прежде всего показателях инфляции, экономического роста, сальдо торгового и платежного балансов и т.п.).Золото из валютной системы как соизмеритель валют исключается. Основой для краткосрочной динамики ВК становится непосредственно соотношение между предложением данной валюты на рынке и спросом на нее.

С одной стороны, такая система  отражает высокую степень настройки  мировой экономики и финансовых взаимосвязей государств, являющихся основными участниками международного обмена. С другой стороны, огромное число параметров, определяющих движение ВК, их недостаточная надежность (мы знаем, какие сложности, например,  существуют при оценке реальных темпов инфляции или темпов экономического роста, как они спустя годы пересматриваются в ту или другую сторону). Но главное — такая расчетная база превращается в мощнейшее орудие конкурентной борьбы на макроуровне.

По существу, сегодня в виде системы плавающих валютных курсов мы имеем сложный комплекс инструментов конкурентной борьбы, настроенный на интересы стран-держателей ведущих валют мира, обладающих не только подавляющей экономической мощью, но и всем набором информационных и финансовых средств для управления международной валютной системой. Поэтому предложение о полной конвертируемости рубля по существу является предложением о встраивании его в эту управляемую (не нами) систему, то есть предложением о полном подчинении экономики страны такому внешнему валютному управлению.

Виды конвертируемости

Имеются различные виды конвертируемости национальных валют, которые  связаны с условиями, выработанными международными валютными организациями для валют отдельных стран:

• свободная или полная и
• ограниченная, которая в свою очередь делится на внутреннюю и внешнюю.

Свободная или полная конвертируемость национальной валюты предполагает возможность использования данной валюты для проведения текущих операций в стране и за границей любыми ее держателями путем беспрепятственного ее обмена (купли-продажи) на любые другие национальные денежные единицы.

Важно отметить характеристики, которые  выносит в качестве необходимых  условий для полностью конвертируемой или «свободно используемой валюты»  Международный валютный фонд (МВФ). Согласно статье ХХХ Соглашения об МВФ такая валюта должна удовлетворять  двум следующим требованиям:

(1) действительно широко использоваться  для платежей по международным  операциям и

(2) являться предметом активной  торговли на основных валютных  рынках¹.

Данным определением МВФ зафиксировал важное отличие между формальной свободной конвертируемостью, обусловленной  формальным снятием каких-либо ограничений  на совершение обменных  операций с данной валютой, и реальной конвертируемостью, связанной с возможностью реально купить или продать данную валюту  без существенных дополнительных издержек. Другими словами, МВФ выделяет в качестве одного главных условий свободной (полной) конвертируемости наличие развитого международного рынка данной валюты.

Предпосылками введения реальной полной конвертируемости валюты является создание благоприятных общеэкономических  условий функционирования национальной экономики и ее широкое вовлечение в систему международного разделения труда.

К основным таким предпосылкам относятся:

• общая стабильность темпов развития экономики;
• нормализация социально-политической обстановки;
• уменьшение дефицита по счетам текущих операций;
• урегулирование внешней задолженности страны;
• накопление официальных золотовалютных резервов;
• высокая степень доверия к национальной денежной единице внутри страны и за  рубежом.
• высокая степень интегрированности страны в мировую экономику.

По мере создания этих предпосылок  в государстве формируется своего рода «валютный тыл», обеспечивающий твердость валюты всем комплексом перечисленных  факторов, а сама страна получает возможность  перехода к более свободной форме  конвертируемости своей валюты за счет роста спроса на нее в международном  платежном обороте, а также за счет хранения и сбережения ее в  международных валютных резервах и  национальных резервах центральных  банков. Это позволяет увеличивать эмиссию национальной денежной единицы не только для внутренних нужд национальной экономики, но и для обслуживания международного оборота и, таким образом, дает стране возможность получать дополнительный эмиссионный доход.

Здесь, правда, важно понять, что  валюта с подобными свойствами доступна только для весьма ограниченного  числа стран, способных создать  вышеуказанные условия в острой конкурентной борьбе, т.е. условия для  захвата международного валютного поля за счет стран-конкурентов.

Остальные страны, не способные создать  такие предпосылки, вынуждены ограничивать возможности обмена своих валют, вводя частичную их конвертируемость.

Обычно ограничения конвертируемости связаны с потребностью защиты национальных экономик  отдельных стран от внешней экспансии других, более сильных и развитых стран.

Частично конвертируемые валюты —  это валюты, для которых установлены  определенные ограничения по валютным операциям с конкретными странами, их объединениями или целыми регионами, а также для которых не распространяется режим конвертируемости на некоторые  субъекты экономической деятельности.

Различают внутреннюю и внешнюю  конвертируемость валют.

При внутренней конвертируемости только резиденты данной страны имеют право  осуществлять платежи за границу  и покупать иностранную валюту без  ограничений.

В одном из докладов МВФ сказано: «если нет ограничений на возможность  резидентов страны использовать свои накопления местной валюты для приобретения какой-либо иностранной валюты, ее хранения или перевода какому угодно нерезиденту для какой угодно цели, о такой валюте можно сказать, что она внутренне обратима»².

При внешней конвертируемости осуществлять свободный обмен денег данной страны на другие валюты для расчетов по текущим операциям с зарубежными  партнерами имеют право только нерезиденты, а резиденты, наоборот, таким правом не обладают³.

По определению МВФ, валюта считается  внешне конвертируемой, если она обладает двумя свойствами:

(1) средства в данной валюте, принадлежащие нерезидентам, свободно обмениваются на любую иностранную валюту и

(2) все платежи, производимые с разрешения властей резидентами в пользу нерезидентов, могут осуществляться в любой внешнеконвертируемой валюте, которую резиденты могут купить на валютных рынках⁴.

Таким образом, частичная конвертируемость во внутренней или внешней форме  представляет собой намеренное ограничение  правительствами свободного обмена валют странами, которые пытаются снизить пагубное влияние на экономику  страны слишком свободного ее обмена на другие валюты в силу тех или  иных слабостей национальной экономики  или ее финансовой системы. Ограничение  свободы конвертируемости валюты —  это своего рода способ поддержания  на необходимом для страны уровне ее экономической безопасности от риска  неконтролируемого резкого изменения  валютного курса (вспомним, что именно в динамике отклонений ВК от ППС, а  также в том, насколько эта  динамика соответствует интересам  повышения национальной конкурентоспособности, и заключается реальная проблема конвертируемости).

Конвертируемость и защита национальной экономики

Теперь следует рассмотреть  вопрос об особенностях применения различных форм ограничения конвертируемости национальной валюты.

После второй мировой войны западноевропейские страны, восстанавливая свои хозяйства, постепенно возвращались к конвертируемости своих валют. Во-первых, они приступили к решению этой проблемы лишь спустя 13 лет после окончания войны — в 1958 г. И во-вторых, они решали ее именно через внешнее ограничение конвертируемости, т.е. предоставляли право свободного валютного обмена по текущим операциям только иностранным гражданам или иностранным фирмам (нерезидентам) — держателям местных валют, одновременно отказывая в этом своим гражданам. И только после интенсивного подготовительного процесса с 1960 г. указанный режим был распространен на национальных держателей валюты.

Однако введение свободной обратимости  валют в странах Западной Европы вовсе не означало для них полной отмены всех валютных ограничений, на чем, между прочим,  настаивали США. И только в начале 1990-х годов в соответствии с требованиями ВТО о либерализации услуг в банковской, страховой и фондовой сферах, страны ЕС взяли на себя обязательства об отмене валютных ограничений, но и при этом они продолжают защищать свой финансовый рынок.

По иному решали проблему конвертируемости своих валют страны Центральной  и Восточной Европы (ЦВЕ), Россия и страны СНГ. Они фактически пошли  по пути введения внутренней конвертируемости своих валют. Ряд стран (Болгария, Польша, Россия и Чехия) осуществили «шоковый» переход к внутренней конвертируемости одновременно с «шоковой» либерализацией цен, что можно считать своего рода «двойным шоком». Другие страны (Венгрия и Румыния) подготовили отмену валютных ограничений предварительным накоплением официальных валютных резервов. Однако большинство стран ЦВЕ, страны Балтии, Армения, Грузия, Киргизия, Молдова и Россия, подписав в середине 1990-х годов статью VIII Соглашения об МВФ, предусматривающую положение о том, что «ни одна страна-член не должна без одобрения Фонда устанавливать ограничения на платежи и переводы по текущим международным сделкам»⁵, формально все же ввели внутреннюю конвертируемость своих валют по текущим операциям платежного баланса.

Именно эта мера привела к  тяжелым для этих стран последствиям:

• резко затруднила осуществление контроля за экспортно-импортными операциями;
• обострила проблему инфляции;
• вызвала долларизацию экономики со всем шлейфом ее отрицательных последствий;
• породила проблему бегства капиталов за рубеж, обескровливающих национальную экономику;
• в целом привела к снижению национальной конкурентоспособности, обострив угрозу экономической безопасности этих стран.

Таким образом, то, чего удалось избежать странам Западной Европы в конкурентной борьбе с Соединенными Штатами, стало  уделом стран бывшего советского блока.

Возникает вопрос, почему более разумный, осторожный, а главное проверенный  опытом послевоенного развития промышленно  развитых стран путь постепенного ослабления валютных ограничений был отвергнут? Ведь очевидные преимущества внешней конвертируемости и минусы внутренней, казалось бы, были налицо и они были хорошо известны нашим отечественным специалистам. Вот, например, что по этому поводу пишет известный специалист по проблемам валютных отношений С.М.Борисов: «Внешняя обратимость стимулирует активность иностранных инвесторов, снимая проблему репатриации везенных капиталов и вывоза полученных прибылей; складывается более или менее устойчивый международный спрос на данную валюту с соответствующим благоприятным воздействием на валютный курс и валютное положение страны; создается и укрепляется престиж валюты в глазах мировой деловой общественности…». Кроме того, внешняя обратимость, по утверждению С.М. Борисова «требует значительно меньших экономических и финансовых преобразований и валютных издержек, поскольку контингент нерезидентов обычно невелик по сравнению с отечественными собственниками валюты»⁶.

К этим соображениям можно добавить также, что при внешней конвертируемости не возникает проблемы замещения  национальной валюты иностранными денежными  единицами (или параллельного их использования во внутреннем платежном  обороте), которая, как правило, неизбежно возникает при введении внутренней конвертируемости. Другими словами, при внешней конвертируемости не возникает проблемы долларизации национальной экономики, с которой столкнулись страны, последовавшие по этому весьма странному и нелогичному пути.

Наконец, крайне негативным следствием введения внутренней обратимости  национальной валюты явилось создание благоприятных условий для активного бегства из страны национальных капиталов (накоплений населения и предприятий за границу), подстегиваемое усилившимся ростом инфляции, неустойчивостью внутренней ситуации и неблагоприятным инвестиционным климатом. Особенно масштабным это бегство было из России – несколько сотен миллиардов долларов за период либералистских преобразований.

Пытаясь ответить на поставленный вопрос о весьма странном выборе пути смягчения  валютных ограничений, можно высказать, пожалуй, единственное логичное объяснение:

такой выбор был фактической  платой, своего рода скрытой контрибуцией стран советского блока в результате поражения в холодной войне.

Причем, в отличие от обычной, данная контрибуция развернута во времени  и выплачивается, по крайней мере Россией, уже в течение полутора десятков лет, обеспечивая западу дополнительные конкурентные преимущества.

В 1990-е годы силы  были слишком неравны. Если после Второй мировой войны Соединенным Штатам противостояла начавшая свое объединение Западная Европа, то бывшим социалистическим странам уже противостояли не только США, но вся группа промышленно развитых стран. Таким образом, можно предположить, что безответственный выбор валютной политики был сделан под давлением конкурентов-победителей, а странам был нанесен огромный ущерб, оценить который еще предстоит будущим экономистам-историкам.

О характере и масштабах такого ущерба косвенно можно судить по тому, что происходило с российским рублем.

Конвертируемость и недооценка российского рубля

Хотя никто пока специально не сформулировал  реальный статус конвертируемости российского  рубля, можно попытаться дать ему  соответствующее определение, не претендующее на исчерпывающую полноту.

Российский рубль сегодня —  национальная валюта с ограниченной внутренней конвертируемостью. Причем его внутренняя конвертируемость в  основном связана с американским долларом, который де-факто используется в стране практически наравне с национальной валютой. Сегодня эту роль начал осваивать евро, но до масштабов «евроизации» нам пока далеко. Внутренняя конвертируемость рубля в другие валюты носит ограниченный характер. Значительная часть национальных цен и ряд агрегированных показателей выражается в долларах, что связано с двумя основными причинами: относительной нестабильностью  российского рубля (особенно на начальных этапах либерализации цен в России) и значительной долей импортных товаров на внутреннем рынке.

Несмотря на то, что поворотным моментом к конвертируемости рубля  было вступление России в МВФ в 1992 г. и присоединение к статье  XIV Соглашения о Фонде, предусматривающей  устранение множественности обменных курсов национальной валюты, благоприятная среда для долларизации экономики была создана в России еще до формального начала проведения либералистских реформ. Еще на валютных аукционах 1980-х годов — одной из форм введения частичной внутренней конвертируемости — формирование обменного курса основывалось на ценовых соотношениях очень узкой и, мягко говоря, специфической «корзины» потребительского импорта. Как тогда говорили, использовался «компьютерный курс» — соотношение цен по компьютерам в СССР и США было особенно благоприятно для доллара и неблагоприятно для тогда еще советского рубля. При этом недооценка рубля составляла десятки раз!

Уровень недооценки рубля к доллару  США в 1990-2002 гг.⁷                                                                                                                  

(в разах)*

* С учетом «корзины» ВВП (по  показателям внутреннего использования)

Достаточно подробное описание этого процесса приводится в работе известного российского экономиста М.В.Ершова.⁸

Затем «компьютерный курс» весьма неожиданно и совсем неправомерно стал использоваться не только для внешнеторговых, но и для капитальных операций, прежде всего по продаже промышленных активов (это при том, что недооценки рубля к доллару по таким активам  составляли величины во много раз  большие, чем те, что приведены  в таблице (по показателям внутреннего  использования ВВП).

Это обстоятельство стало одним  из мощнейших импульсов раскрутки  процесса долларизации российской экономики, поскольку для держателей долларов рубль и все рублевые активы оказывались в огромных масштабах недооцененными. Как отмечает М.В.Ершов, «рынок стал далее воспринимать этот уровень как некий отправной ориентир курсовой политики (тем более что в официальном заявлении денежных властей целесообразность недооценки рубля не ставилась под сомнение). При столь деформированных курсовых соотношениях психологически формируются и искаженные оценки, определяющие будущее отношение к валюте».⁹ Вспомним как российская пресса, телевидение и радио называли, да и нередко продолжают называть российский рубль «деревянным», хотя обеспеченность золотовалютными резервами у этого рубля, по сравнению с долларом куда более серьезная, особенно сегодня. Так формировалось и продолжает формироваться отношение россиян к собственной валюте. И, похоже, это сегодня мало кого волнует, хотя экономика в результате несет миллиардные убытки.

Это связано также и с тем, что в российских условиях занижение  валютного курса рубля не приводит к использованию так называемой экспортной премии.

В обычных условиях страны, специально занижающие свой валютный курс (как, например, в настоящее время США, взявшие  курс на поддержание  пониженного курса доллара к евро) таким образом повышают конкурентоспособность своих экспортных товаров и тем самым расширяют масштабы экспорта. Это, в свою очередь, позволяет направлять дополнительные денежные средства на модернизацию производственного аппарата, развитие технологии и экономики в целом.

В российских же условиях такому пути препятствуют два основных обстоятельства. Первое — сырьевая, точнее нефтяная ориентация экспорта, резко ограничивающая возможности экспорта мощностями существующих трубопроводов (кстати, может быть, и к лучшему, иначе масштабы выкачивания  нефти были бы куда более внушительными). И второе — политика правительства, продолжающего держать экономику  страны на голодном денежном пайке, под  предлогом борьбы с инфляцией, несмотря на то, что существует достаточно способов канализировать вливания дополнительных денежных средств в экономику  без риска соответствующего роста  инфляции, но способных активизировать экономический рост.

Таким образом, валютная политика правительства  РФ, поддерживающая заниженный курс национальной валюты, имеет исключительно негативные итоги.

В этой проблеме есть еще один важный аспект — геоэкономический. Как  это ни странно, но экономистам приходится раз за разом выступать с напоминаниями  о достаточно известных и простых  истинах. Например, о том, что рублевое пространство формируется и управляется национальными денежными властями и национальными экономическими субъектами, что от стабильности и веса рублевой среды в международной финансовой системе зависит роль и место страны (а стало быть,  ее компаний и банков) в мире и, наконец, как замечает М.В. Ершов, о том, что «мы формируем рублевую, а не долларовую экономику, и чем дороже будут рублевые активы населения и бизнеса, тем богаче они будут».

Очевидно, что главное направление  развития в области валютной политики — достижение финансовой независимости. Это связано с тем, что в  современных условиях финансовая система, как в национальной, так и в  мировой экономике приобрела  совершенно определенный стратегический характер. От того, какое решение  примут финансовые власти относительно финансирования  тех или иных проектов, в конечном итоге будет зависеть развитие страны, в  том числе и военное и политическое. Например, в бывших государствах-участниках Варшавского договора уже 80-90% банковского капитала принадлежит иностранцам. И это не может не сказываться на выборе этими государствами своих экономических и политических приоритетов. О степени самостоятельности такого выбора не трудно догадаться.

Что было бы правильным, как нужно  было бы поступать, если бы мы хотели конвертировать валюту полностью? Прежде всего, необходимо оценить реальное положение страны с позиций обеспеченности субъектов  деятельности России в мировой экономике  в целом и, в частности, в валютной сфере. Я хочу подчеркнуть, что примерно 12 лет мы имели номинальную субъектность в глобальной конкурентной борьбе и сегодня эта номинальность еще не преодолена. Это означает, что мы считаем себя на рынке неким конкурентным игроком, но на самом деле, таковым не являемся. Необходимо разработать общенациональную программу повышения конкурентоспособности, которая ляжет в основе конвертируемости валюты, но этого до сих пор нет. Прошло три года с момента обращения Президента, а мы все толчем воду в ступе.

Надо оценить свои реальные ресурсы. Что мы можем сегодня и чего мы не можем? Мы практически потеряли обрабатывающую промышленность в значительной степени, у нас практически не велось за этот период времени геологоразведки, мы теряем кадры. Есть целый ряд моментов, которые объективно свидетельствуют  о том, что мы резко снизили  свою конкурентоспособность и пока ничего не сделали для того, чтобы  ее повысить.

Надо определить эффективный инструментарий обеспечения конкурентных позиций  России в сложившихся условиях, в  международных экономических отношениях. Смысл заключается в том, что  нам необходимо в рамках мирового экономического (глобального) контекста  найти свою собственную нишу и  соответственно позиционировать себя. Это позиционирование должно быть рассчитано не на год и не на пять лет, а лет  на 15-20 как минимум. Когда мы поймем, куда мы развиваемся, с каким населением мы будем выступать, должна быть выработана долгосрочная программа. Только после  того, как мы просчитаем все эти  ресурсные моменты, посмотрим, оценим, выстроим свою траекторию развития в  соответствии с тем эволюционным процессом, который происходит, тогда  можно серьезно говорить о конвертируемости рубля.

Выводы

1. Для того, чтобы сегодня ответить на вопрос о целесообразности введения полной конвертируемости рубля, следует задаться другим вопросом — насколько сегодняшняя ситуация с его ограниченной внутренней конвертируемостью отвечает интересам страны, содействует повышению ее конкурентоспособности? Другими словами, какой ущерб наносится российской экономике от существующей формы конвертируемости? Какие угрозы национальной безопасности несет в себе, например, принятое Россией решение о полной отмене валютных ограничений с 1 июля 2006 г.?

Думается, что здесь, в отличие  от ряда других постсоциалистических стран, Россия сталкивается с дополнительными  угрозами ее экономической безопасности, которые обусловлены следующими основными особенностями нашей  экономики.

Во-первых, это структурные диспропорции в экономике России, значительный ее перекос в сторону экспортно-сырьевой ориентации. Он влечет за собой потенциальную нестабильность счета текущих операций платежного баланса страны, и связанную с ним высокую зависимость от конъюнктуры рынков углеводородного сырья. Значительная зависимость государственного бюджета страны, ее инвестиционной и социальной сферы от финансового состояния экспортного сектора создает постоянную угрозу риска общего ухудшения состояния национальной финансовой системы.

Во-вторых, для экономики России характерны недостаточно высокий авторитет денежных властей (в значительной мере обусловленный, кстати, все той же политикой, ориентированной на обесценение рубля), ориентация практически на одну американскую валюту, что привело к высокой степени долларизации национальной экономики. Вместе эти условия создают высокие риски массового оттока капитала в случае резкого ухудшения экономической и социально-политической ситуации в стране.

В-третьих, специфические условия для притока в страну в основном краткосрочных капиталов, имеющих повышенную мобильность и создающих или усугубляющих общий фон нестабильности всей финансово-экономической системы. Опасения иностранных инвесторов связаны со сравнительно невысокой рентабельностью обрабатывающей промышленности, изношенностью оборудования, нечеткостью законов и постоянными изменениями в законодательной сфере.

В-четвертых, неразвитость отечественного финансового рынка, его сравнительно небольшие объемы и невысокая эффективность инструментов денежно-кредитного регулирования, а также крайне низкий уровень монетизации российской экономики  не позволяют создать со стороны национальной финансовой системы адекватный противовес масштабным притокам иностранного капитала, который может вызвать различного рода нарушения в и без того неустойчивой среде, вызвать обострение инфляционных процессов, еще более исказить воспроизводственную структуру экономики страны.

Все перечисленные особенности  дают основание для проявления высшей степени осторожности в подходе к решению проблемы конвертируемости российского рубля.

2. Введение полной конвертируемости должно быть основано не только на детальном анализе уже сложившейся ситуации, но и оценке ресурсов России в контексте общего ее встраивания в действующую валютную систему таким образом, чтобы такое встраивание содействовало повышению конкурентоспособности национальной экономики. Для этого необходимо:

• оценить реальное положение страны, с позиций обеспечения субъектности России в мировой экономике в целом и в частности в валютной сфере;
• оценить свои реальные ресурсы для обеспечения такой субъектности;
• определить и выработать эффективный инструментарий обеспечения конкурентных позиций России в сложившихся условиях в мировой экономике и международных экономических отношениях.

3. Необходимо иметь в виду, что внутри валютной системы имеются противоречия между главными игроками, которые можно и нужно использовать, чтобы не дать постоянно себя обыгрывать и просто использовать как объект международных экономических отношений. Словом, постараться превратиться в реальный, а не номинальный субъект этих отношений. А превратившись в такой субъект, овладеть главным конкурентным преимуществом — стратегическим, т.е. выработать и стремиться реализовать свою собственную стратегию конкурентного развития, принудить наших конкурентов, там, где это возможно, играть по своим правилам, как это делают сегодня США.

Только в рамках такой масштабной и амбициозной постановки задачи можно добиться успеха в современных жестких конкурентных условиях.

4. В послании Президента России Федеральному Собранию в 2003 году впервые была выдвинута идея повышения конкурентоспособности национальной экономики России. Этот важный переломный, с точки зрения стратегии развития страны, шаг первого лица страны остался фактически без реальной адекватной реакции экономического блока Правительства РФ: на протяжении трех лет так и не принято никаких действенных мер по разработке соответствующего документа — Общенациональной программы повышения конкурентоспособности экономики России.

Представляется, что разработка, принятие и реализация такой программы  сегодня являются самой острой потребностью для развития страны. Именно в этой программе и необходимо предусмотреть отказ от внутренней конвертируемости рубля, прекратив выплаты скрытой контрибуции нашим конкурентам.

¹ Articles of Agreement of the International Monetary Fund, Article XXX.

² Twenty years of international cooperation. The International Monetary Fund, 1945-1965. Vol.II, Washington. 1969. P.226-227.

³ См., например, И.Н.Платонова. Валютное регулирование в современной мировой экономике. М. 1999, с.58.

⁴ Twenty years of international cooperation. The International Monetary Fund, 1945-1965. Vol.II, Washington. 1969. P.226-227.

⁵ Articles of Agreement of the International Monetary Fund, Article VIII, Section 2.

⁶ Борисов С.М. «Рубль золотой, червонный, советский, российский». М., 1997 г.

⁷ Там же, с.32.

⁸ Ершов М.В. Актуальные направления экономической политики. «Вопросы экономики». 2003 г. №12, с.31-33.

⁹ Там же, с.32.