Экономическая интеграция

Что касается ЕАСТ, то эта  организация не продвинулась далее  организации беспошлинной торговли, в ее рядах в начале 2000-х остались только четыре страны (Лихтенштейн, Швейцария, Исландия и Норвегия), которые тоже стремятся влиться в ЕС. Когда Швейцария (в 1992) и Норвегия (в 1994) проводили референдум о вступлении в Союз, противники этого шага одержали победу лишь с небольшим перевесом. Можно не сомневаться, что в начале 21 в. ЕАСТ полностью сольется с ЕС.

Помимо ЕС и «отмирающего»  ЕАСТ есть и другие, более мелкие западноевропейские блоки типа Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды, Люксембург) или  Северного совета (страны Скандинавии).

Между крупнейшими современными региональными экономическими блоками  развитых стран – ЕС, НАФТА и  АТЭС – есть существенные различия (Табл. 5). Во-первых, ЕС имеет гораздо  более высокий уровень интеграции, что является результатом ее более  долгой истории. Во-вторых, если ЕС и  АТЭС являются полицентрическими группировками, то в НАФТА ярко видна асимметрия экономической взаимозависимости. Канада и Мексика не столько партнеры по интеграционному процессу, сколько  конкуренты на американском рынке товаров  и рабочей силы. В-третьих, НАФТА  и АТЭС более разнородны, чем партнеры по ЕС, поскольку включают новые  индустриальные страны «третьего мира» (в АТЭС есть даже еще менее развитые страны, такие как Вьетнам и  Папуа-Новая Гвинея). В-четвертых, если в ЕС уже сложилась система  надгосударственных органов управления то в АТЭС эти органы гораздо слабее, а североамериканская интеграция вообще не создала регулирующих взаимное сотрудничество институтов (США не желают реально  делить со своими партнерами функции  управления). Таким образом, западноевропейская интеграция является более прочной, чем конкурирующие с ней экономические  блоки других развитых стран. 

Интеграционные  группировки развивающихся стран. В «третьем мире» есть несколько десятков региональных экономических союзов (Табл. 6), но их значение, как правило, относительно невелико.

Первая волна блокообразования прошла в 1960–1970-е, когда «опора на собственные силы» казалась слаборазвитым странам наиболее эффективным инструментом противодействия «империалистическому закабалению» развитыми странами. Поскольку основные предпосылки объединения имели субъективно-политический, а не объективно-экономический характер, то большинство этих интеграционных блоков оказались мертворожденными. В дальнейшем торговые взаимосвязи между ними либо ослабевали, либо застывали на довольно невысоком уровне.

Показательна в этом смысле судьба созданного в 1967 Восточноафриканского сообщества: за последующие 10 лет внутренний экспорт упал в Кении с 31 до 12%, в Танзании с 5 до 1%, так что к 1977 сообщество развалилось (в 1993 его восстановили, но без особого эффекта). Самой лучшей оказалась судьба созданной в 1967 Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН): хотя ей и не удалось повысить долю взаимной торговли, но зато эта доля стабильно держится на достаточно высоком уровне. Особенно примечательно, что во взаимной торговле стран Юго-Восточной Азии к 1990-м стали преобладать готовые изделия, а не сырье, что типично для группировок развитых стран, но в «третьем мире» является пока единственным примером.

Новая волна создания интеграционных блоков началась в «третьем мире»  в 1990-е. Эпоха «романтических ожиданий»  окончилась, теперь экономические союзы  стали создавать на более прагматической основе. Показателем повышения «реализма» является тенденция к уменьшению числа стран-участниц интеграционных блоков – управлять экономическим сближением удобнее, конечно, в малых группах, где меньше различия между партнерами и легче добиться согласия между ними. Самым удачным блоком «второго поколения» стал основанный в 1991 Общий рынок стран Южного Конуса (МЕРКОСУР).

Главная причина неудач большинства  интеграционных опытов в «третьем мире»  заключается в том, что им не хватает  двух главных предпосылок успешной интеграции – близости уровней экономического развития и высокой степени индустриализации. Поскольку главными торговыми партнерами развивающихся стран являются развитые страны, то интеграция стран «третьего  мира» друг с другом обречена на застой. Наилучшие шансы имеют  новые индустриальные страны (именно они преобладают в АСЕАНе и МЕРКОСУРе), которые приблизились по уровню развития к промышленно развитым.

Интеграционные  группировки социалистических и  переходных стран. Когда существовал социалистический лагерь, то была предпринята попытка объединить их в единый блок не только политически, но и экономически. Организацией, регулирующей экономическую деятельность социалистических стран, стал созданный в 1949 Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Его следует признать первым послевоенным интеграционным блоком, опередившим появление ЕЭС. Первоначально он создавался как организация социалистических стран только Восточной Европы, но позже в него вошли Монголия (1962), Куба (1972) и Вьетнам (1978). Если сравнивать СЭВ с другими интеграционными блоками по доле мирового экспорта, то он находился в 1980-е на втором месте, далеко отставая от ЕЭС, но опережая следующий за ним ЕАСТ, не говоря уже о блоках развивающихся стран (Табл. 7). Однако за этими внешне привлекательными данными скрывались серьезные пороки «социалистической» интеграции.

По идее, национальные хозяйства  должны были выступать в СЭВ как  составные части единого мирового социалистического хозяйства. Но рыночный механизм интеграции оказался заблокирован – этому препятствовали основы государственно-монополистической системы хозяйства социалистических стран, не допускавшей возможности развития самостоятельных связей предприятий по горизонтали даже в рамках одной страны, препятствовавшие свободному движению финансовых ресурсов, рабочей силы, товаров и услуг. Чисто административный механизм интеграции, делающий ставку не на выгоду, а на подчинение приказу, был возможен, однако его развитию противились «братские» социалистические республики, вовсе не желавшие полного подчинения интересам СССР. Поэтому уже в 1960–1970-е позитивный потенциал развития СЭВ оказался исчерпан, в дальнейшем товарооборот стран Восточной Европы с СССР и друг с другом начал постепенно снижаться, а с Западом, наоборот, расти (Табл. 8).

Распад СЭВ в 1991 показал, что тезис советской пропаганды об интегрированности национальных социалистических экономик в единую целостность не выдержал испытания  временем. Помимо чисто политических факторов, главной причиной распада  СЭВ стали те же причины, из-за которых  не функционируют большинство интеграционных группировок стран «третьего мира»: ко времени своего вступления на «путь социализма» большинство стран не достигли той высокой стадии индустриальной зрелости, которая предполагает формирование внутренних стимулов к интеграции. Социалистические страны Восточной Европы свое участие в СЭВ использовали для стимулирования своего экономического развития в основном за счет материальной помощи СССР – в частности, через поставки дешевого (в сравнении с мировыми ценами) сырья. Когда же правительство СССР попыталось ввести в СЭВ оплату товаров не по условным, а по реальным мировым ценам, то в условиях ослабевшего политического диктата бывшие советские сателлиты предпочли отказаться от участия в СЭВ. Они создали в 1992 собственный экономический союз, Центральноевропейское соглашение о свободной торговле (CEFTA), и начали переговоры о вступлении в ЕС.

В 1990–2000-е надежды на экономическую  интеграцию России со странами Восточной  Европы оказались окончательно похороненными. В новых условиях некоторые возможности  для развития экономической интеграции сохранялись только в отношениях между бывшими республиками СССР.

Первой попыткой создания на постсоветском экономическом  пространстве нового жизнеспособного  экономического блока был Союз независимых  государств (СНГ), объединивший 12 государств – все экс-советские республики, кроме стран Балтии. В 1993 в Москве все страны СНГ подписали договор  о создании Экономического союза  для формирования на рыночных основах единого экономического пространства. Однако когда в 1994 была предпринята попытка перейти к практическим действиям, создав зону свободной торговли, то половина стран-участниц (включая Россию) посчитали это преждевременным. Многие экономисты полагают, что СНГ и в начале 2000-х выполняет главным образом политические, а не экономические функции. На неудачу этого опыта повлияло во многом то обстоятельство, что интеграционный блок попытались создать в разгар затяжного экономического спада, длившегося почти во всех странах СНГ до конца 1990-х, когда преобладали настроения «каждый сам за себя». Начало экономического подъема создало более благоприятные условия для интеграционных экспериментов.

Следующим опытом экономической  интеграции стали российско-белорусские  отношения. Близкие отношения России и Белоруссии имеют не только экономическую, но и политическую основу: из всех постсоветских  государств Белоруссия в наибольшей степени симпатизирует России. В 1996 Россия и Белоруссия подписали  Договор об образовании Сообщества суверенных республик, а в 1999 – Договор  о создании Союзного государства  России и Белоруссии, с наднациональным  органом управления. Таким образом, не пройдя последовательно всех интеграционных ступеней (не создав даже зоны свободной  торговли), обе страны сразу приступили к созданию политического союза. Такое «забегание вперед» оказалось не слишком плодотворным – по мнению многих экспертов, Союзное государство России и Белоруссии существует в первые годы 21 в. скорее на бумаге, чем в реальной жизни. Его выживание в принципе возможно, но необходимо подвести под него прочную основу – пройти последовательно все «пропущенные» ступени экономической интеграции.

Третьим и наиболее серьезным  подходом к интеграционному объединению  является Евразийское Экономическое  Сообщество (ЕврАзЭС), созданное по инициативе президента Казахстана Н.Назарбаева. Подписанный в 2000 президентами пяти стран (Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана) Договор об образовании Евразийского Экономического Сообщества оказался (по крайней мере, на первых порах) более удачным, чем предшествующие интеграционные опыты. В результате понижения внутренних таможенных барьеров удалось стимулировать взаимную торговлю. К 2006 планируется завершить унификацию таможенных тарифов, перейдя тем самым от стадии зоны свободной торговли к таможенному союзу. Однако хотя объем взаимной торговли стран ЕврАзЭс растет, доля их взаимной торговли в экспортно-импортных операциях продолжает снижаться, что является симптомом объективного ослабления экономических взаимосвязей.