Институциональные основы российской экономики

Структурными элементами институциональной системы выступают  институты, сложное кооперативное  когерентное взаимодействие которых  обусловливает качество современной  институциональной системы. Институты  выступают как связующее звено  между экономикой и другими подсистемами общества, находясь как бы на границе  между экономикой, правом, политикой, культурой и отражая их взаимное влияние друг на друга.

Но по отношению к социально-экономической  системе в целом институциональная  система выступает подсистемой, и испытывает ее определяющее влияние. Принимая это во внимание, можно  более реалистично подходить  к трансформации социально - экономических  систем, учитывая внешние импульсы, исходящие из их институциональных  подсистем, способных вызывать флуктуации в системе в целом, изменять ее структуру и соотношение элементов, что особенно важно в периоды  выбора дальнейшего пути развития общества в точках бифуркации. Необходимо учитывать  и такое влияние институциональной  структуры, когда действующая политическая система, устаревшие правовые и хозяйственные  нормы ограничивают, тормозят как  прохождение информации о необходимых  экономических преобразованиях, так  и компенсирующее или усиливающее  действие самой системы в рамках механизмов обратных связей. Но называть все экономические институты "институциональной  средой экономики" было бы ошибкой, как и отнесение всех экономических институтов к области надстройки, поскольку большая их часть является базисной (институты собственности, контрактного права, банки, биржи, налоговые и бюджетные институты, парабанковские институты и многие другие). Таким образом, институциональная система общества, представленная, прежде всего базовыми институтами, выступает как исходная общественная структура, взаимодействие элементов которой обеспечивает не только развитие, но и трансформацию общества [9, с.12932].

Следует еще раз подчеркнуть, что в устойчивой системе базовый  уровень всегда составляют формальные институты и явные контракты.

Значение неформальных норм возрастает в ситуации неустойчивого состояния  системы, в том числе и в  процессе ее трансформации. Тогда неформальные институты, в ходе кооперативного и  когерентного взаимодействия хозяйствующих  индивидов, обеспечивают синергетические  эффекты и ускоряют институциональные  преобразования.

Институциональные изменения  в трансформационных системах можно  определить как процесс возникновения, развития, и укрепления норм, правил и стереотипов экономического поведения, адекватных рыночной системе хозяйствования. В экономически развитых странах институциональные изменения, по мнению Д. Норта, наступают с того момента, когда участники сделки начинают понимать, что им было бы более выгодно пересмотреть ее условия [10, с.16]. Только при условии, что ожидаемые выгоды от институциональных изменений превышают издержки по их осуществлению, создается реальная экономическая основа таких изменений. Если же никто из агентов в данный момент времени не заинтересован в изменении существующих институтов, возникает состояние институционального равновесия.

Д. Норт в качестве важнейшего источника совершенствования институтов рассматривает также фундаментальные изменения в соотношении цен (пропорциях между ценами факторов производства, стоимостью информации, изменениями в технологиях и т.д.). Вследствие этого изменяется и соотношение сил сторон контрактных соглашений, и тогда одна из сторон стремится изменить условия контракта. Этот процесс происходит в значительной степени спонтанно, но когда такого рода "возмущения" достигают значительных размеров, и не гасятся системой отрицательных обратных связей, происходит переструктурирование институциональной системы, возникают новые формальные институты, в рамках которых теперь будут действовать экономические агенты.

Д. Норт выделяет и такие факторы институциональных изменений, как двойственная роль государства, влияние групп со специфическими интересами, зависимость институтов от ранее выбранной траектории. Но в трансформируемых экономиках, в условиях господства крупных государственно-олигархических кланов и высокого уровня коррумпированности общества, действие этих факторов может привести не к институциональным изменениям, а к консервации существующих неэффективных институтов, создавая условия для "плохого институционального равновесия". Чтобы его разрушить, необходимы действительно радикальные преобразования институциональной системы, которые невозможны без становления гражданского общества [10, с.16].

В то же время, становление  рыночных институтов в трансформационных  системах было бы лишено всякого смысла, если бы они не влияли на ход экономического развития, и не ускоряли его. Но институты, на наш взгляд, способны не только увеличивать  темпы экономического роста, но и  менять качество экономической системы  в целом, трансформируя ее.

Для доказательства существования  взаимосвязи между этими процессами, целесообразнее всего, на наш взгляд, воспользоваться категорией "потенциал". Эта категория позволяет наиболее четко показать взаимосвязь между  развитием институтов и возможностями  экономической системы к трансформации  и дальнейшему росту, раскрыть синергетический  эффект взаимодействия между институциональной  и экономической системой. В самом  общем виде потенциал – это  целая совокупность характеристик  системы, отражающая способность ее элементов к такому взаимодействию, вследствие которого имеющиеся возможности как самой системы, так и связанных с нею систем, дают максимально возможный эффект. Потенциал рыночных институтов можно представить как определенное взаимодействие их как уже реализованных, так и имеющихся, но еще не реализованных, возможностей, направленных на трансформационное преобразование общества. Сложная структура этой категории требует анализа кооперативного когерентного взаимодействия целой системы институтов, поэтому его оценка не может ограничиваться традиционными методами и требует синергетического подхода. Прежде всего, исходя из сложности и динамичности феномена "потенциал", для его исследования необходим нелинейный подход. "Если нам когда-нибудь удастся создать динамическую теорию изменений- то есть то, чего недостает современной экономической науке…- то она будет строиться на модели институциональных изменений" – подчеркивает Д. Норт. Рыночный потенциал отражает также способность общества решать возникающие проблемы институционально оформленным образом, на основе выработки эффективных правил и норм экономического взаимодействия институтов как между собой, так и с системой существующих организаций [10, с.16].

В ходе реализации рыночного  потенциала институциональных изменений  следует различать краткосрочный  и долгосрочный периоды. Долгосрочные институциональные изменения –  это последовательное накопление многочисленных краткосрочных изменений. Поскольку  субъективные модели реформаторов не всегда быстро и точно воплощаются  в реальной практике, а последствия  проводимых реформ чаще всего носят  неопределенный и непредвиденный характер, довольно часто нацеленные на самые  лучшие цели, реформы дают настолько  противоречивые итоги, что разрыв между  намерениями и результатами превращается в довольно значимую проблему.

Реализация потенциала возникающих  новых институциональных систем создает возможности избрать  подлинно рыночное направление реформ, и спрогнозировать нацеленность как настоящего, так и будущего экономического развития. Поэтому, в трансформационных экономиках процесс реализации рыночного потенциала институциональных систем выполняет системообразующую функцию. Эта системообразующая способность рыночного потенциала состоит в его как внутреннем, так и внешнем влиянии на становление рыночных качеств общества, на раскрытие не реализованных или ранее не востребованных возможностей для количественного и качественного изменения общества.

При этом глубинные тенденции  функционирования и реализации рыночного  потенциала институциональных систем, не отделимы от критериев экономической целесообразности и эффективности. Это означает, что реализация рыночного потенциала институциональных систем не только носит системообразующий характер и создает реальную основу для системных преобразований общества, но и является предпосылкой для перехода к подлинно эффективной инновационной и социально направленной экономике.

 

Заключение.

Эволюционная модернизация современной переходной экономики  России означает, с этих позиций, развитие присущего ей институционального порядка. Эволюционная модернизация предполагает, что практикой найдены (и этот поиск активно продолжается) - новые  формы выражения присущих институциональной  Х-матрице российского государства  экономических механизмов. Институты  редистрибуции - опосредуемого центром процесса движения товаров, услуг и соответствующих прав - сохранили и упрочивают свое лидирующее положение. Они "оплодотворяются" практикой рыночного реформирования. Элементы рынка репликативно дополняют российскую редистрибутивную экономику двумя путями.

Во-первых, они встраиваются в структуру новых институциональных  форм. Примером является юридическая  конфигурация деятельности монопольных  структур в виде акционерных обществ  с доминантой государственного участия. Другим путем является заполнение коммерческими  структурами "провалов редистрибуции", то есть тех сфер, где они действуют наряду с традиционными госструктурами или взамен них. Речь идет, прежде всего, о сферах торговли, общественного питания, ремонта и обслуживания и т.д. Этот вывод иллюстрирует первый из заявленных в начале статьи тезисов о том, что прогресс России связан с развитием присущего ей институционального порядка.

Второй тезис (хаос как  стадия перехода на необходимую траекторию), который мы также полагаем раскрытым, означает следующее. Хаотическое разнообразие переходной экономики России означало, по сути, перебор заимствованных из-за рубежа или предлагаемых смекалистыми отечественными предпринимателями  и чиновниками институциональных  форм. Критерием отбора, пусть не осознаваемым, служила способность  нововведений стать строительным материалом для новой хозяйственной структуры. Структуры, не противоречащей институциональной  Х-матрице как базовой доминанте  экономики и комплементарно дополняемой  элементами альтернативной Y-матрицы, которые смогли пристроиться к ней и повысить суммарную эффективность экономической системы. Наблюдавшийся хаос отражал не точку бифуркации, но процесс закономерного поиска выхода на траекторию, заданную типом институциональной матрицы.

Третий вывод состоит  в том, что попытки управления процессами развития были более эффективны, когда - вольно или невольно - учитывали  описанные механизмы и принципы самоорганизации институциональной  структуры российского общества. Когда же управленческие воздействия  и решения вступали с ними в  противоречие - обычно это имело  место при попытках насаждения сверх  меры альтернативных рыночных институтов, социальное напряжение возрастало, а  хозяйство развивалось весьма плохо. Поэтому понимание и предъявление учеными и специалистами механизмов самоорганизации объективно развивающихся  динамичных систем, частным случаем  которых является российское общество и его экономическая сфера, может  сослужить хорошую службу.

В заключение уместно, на наш  взгляд, привести цитату экономиста Кейнса, известного тем, что разрабатываемые им теоретические положения послужили основой социально-экономической политики не одного послевоенного европейского правительства. Он писал, что "...идеи экономистов и политических мыслителей - и когда они правы и когда они ошибаются - имеют гораздо большее значение, чем это принято думать. В действительности только они и правят миром. Безумцы, стоящие у власти, которые слышат голоса с неба, извлекают свои сумасбродные идеи из творений какого-нибудь академического писаки, сочинявшего несколько лет назад".

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

1. Абалкин Л.Н. Я. Данилевский о России, Европе и славянском единстве //Вопросы экономики, 2012, №11;

2. Барсукова С.Ю. Неформальная экономика и система ценностей россиян //Социологические исследования.- 2001.- №1, С.57.

3. Бессонова О.Э. Теория раздаточной экономики – новый взгляд на хозяйственное развитие России //Общество и экономика.- 2008.-№8-9.

4. Воейков М. Евразийская «теория хозяйствования» как составная часть российской экономической школы //Вопросы экономики.- 2011.- №12.

5. Дегтярева С.В. К вопросу о месте категории «менталитет» в экономической теории //Актуальные проблемы экономической теории и предпринимательства в условиях трансформации экономики //Межвузовский сборник научных трудов. -Омск, 2001.

6. Капелюшников Р. «Где начало конца…» /к вопросу об окончании переходного периода в России //Вопросы экономики.- 2011.- №1;

7. Кирдина С. Институциональная структура современной России: эволюционная модернизация //Вопросы экономики.- 2009.- №10.

8. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. 2 изд.- Н-К, 2011.

9. Кульпин Э. Феномен России в системе координат социоестественной истории// Иное. Хрестоматия нового российского самосознания /Ред. составитель С.Б. Чернышов. - М., 2009, Т.I.

10. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 2007, С. 16

11. Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа //Вопросы экономики.- 2011.- №3.- С.7

12. Радаев В. Российский бизнес: на пути к легализации? //Вопросы экономики.- 2012.- №1.

13. Симония Н. Методологические проблемы анализа моделей социально-экономического развития//Общество и экономика.- 2009.- №10-11;

14. Микульский К. О современной фазе системного кризиса //Общество и экономика.-2009.- №10-11.

15. Шанин Т. Неформальная экономика – книга и состояние России //Управление персоналом.- 2010.- №8.