Дж. М. Кейнс и его концепция экономического развития. Методологические позиции Кейнса в сравнении с Маршаллом

    Рождение  нового термина связано с именем одного из основоположников неоклассического направления — английского экономиста  Альфреда Маршалла (1842—1924). В 1890 г. выходят его "Принципы экономики", главным предметом анализа которых является уже не теория стоимости, а теория цены. Механизм ценообразования рассматривается как соотношение спроса и предложения. В основу теории спроса А. Маршалл положил маржинализм — учение о предельной полезности, разработанное в произведениях У. Джевонса, К. Менгера, Э. Бем-Баверка, Ф. Визера, Л. Вальраса и др.; в основу теории предложения — концепцию факторов производства, дополненную позднее теорией предельной производительности Дж. Б. Кларка. Если классики политической экономии стремились к выявлению прежде всего объективных закономерностей, то А. Маршалл исходил из субъективных оценок хозяйствующих субъектов ("свобода выбора").

Теория  маржиналистов и Маршалла отличалась статичностью построения, преодолеть которую пытался первоначально  лишь Йозеф Шумпетер (1883—1950). Уже в начале века он предпринял опыт динамического моделирования развития капитализма, стремясь показать влияние инновационного процесса на изменение таких важных показателей, как предпринимательская прибыль, капитал и процент ("Теория экономического развития", 1911). Продолжением этой работы стала монография "Экономические циклы" (1939), посвященная теоретическому, историческому и статистическому анализу процесса циклического развития капитализма. В этой работе И. Шумпетер показывает взаимосвязь между тремя видами колебаний: короткими — "циклами Китчина" (2 года 4 месяца), средними — "циклами Жуглара" (10 лет) и длинными — "циклами Кондратьева" (55 лет).

    Теория  Маршалла фактически абстрагировалась от деятельности монополий. После кризисов 20—30-х гг. и особенно Великой депрессии 1929—1933 гг. не замечать влияния монополий на ценообразование было уже нельзя. В 1933 г. выходят "Теория монополистической конкуренции" Э. Чемберлина и "Экономика несовершенной конкуренции" Дж. Робинсон, в которых исследуется механизм монополистического ценообразования. 

    Однако  подлинную революцию в экономической  теории произвела опубликованная в 1936 г. "Общая теория занятости, процента и денег" Джона Мейнарда Кейнса (1883—1946). С его именем связано рождение нового направления западной экономической мысли — кейнсианства, поставившего в центр внимания проблемы макроанализа. Такой подход не только способствовал более глубокому отражению объективной реальности в экономической теории, но и в значительной мере поставил нормативный аспект в зависимость от позитивного. Кейнс отказывается от некоторых основных постулатов неоклассического учения, в частности от рассмотрения рынка как идеального саморегулирующегося механизма. Рынок, с точки зрения Кейнса, не может обеспечить "эффективный спрос", поэтому стимулировать его должно государство посредством кредитно-денежной и бюджетной политики. Эта политика должна поощрять частные инвестиции и рост потребительских расходов таким образом, чтобы способствовать наиболее быстрому росту национального дохода. Практическая направленность теории Кейнса обеспечила ей широкую популярность в послевоенные годы. Кейнсиан-скиё рецепты стали идеологической программой смешанной экономики и теории "государства всеобщего благоденствия" (welfare state).

Рис. 1—1. Основные направления современной экономической теории.

    Составлено по: Clark В. Political Economy, A Comparative

     Approach. N. Y. — Ц 1991. P. 25.

С начала 50-х гг. неокейнсианцы (Р. Харрод, К Домар, Э. Хан-сен и др.) активно разрабатывают проблемы экономической динамики и прежде всего темпов и факторов роста, стремятся найти оптимальное соотношение между занятостью и инфляцией. На это же направлена концепция "неоклассического синтеза" П. Э. Саму-эльсона, пытавшегося органически соединить методы рыночного и государственного регулирования. Посткейнсианцы (Дж. Робинсон, П. Сраффа, Н. Калдор и др.) в 60—70-е гг. сделали попытку допол-кейнсианство идеями Д. Рикардо. Неорикардианцы выступали за более уравнительное распределение доходов, ограничение чной конкуренции, проведение системы мер для эффективной борьбы с инфляцией. 

    Однако 70-е гг. стали периодом разочарования  в кейнсианстве. Предлагаемые рецепты оказались недостаточно эффективными, чтобы остановить одновременное усиление инфляции, падение производства и увеличение безработицы. 

Кейнсианская  парадигма не сумела полностью вытеснить  неоклассическую. Попытка объединить обе парадигмы в форме неоклассического синтеза не увенчалась успехом, так как не отличалась цельностью; она отрицала при анализе макроэкономических процессов то, из чего исходила в микроэкономике. Более того, в 70—80-е гг. новые направления неоклассики (монетаризм, новая классическая экономика, неоинституционализм) заметно теснят кейнсианство (см. рис. 1—1). 

    Первыми наступление начали монетаристы. Монетаризм, как и классический либерализм в  целом, рассматривает рынок как  саморегулирующуюся систему и выступает  против чрезмерного вмешательства государства в экономику. Особенностью этого направления стало пристальное внимание к денежной массе, находящейся в обращении, которую они считают определяющим фактором развития экономики. Главным пунктом критики стали вопросы экономической политики (проблемы инфляции, политики занятости и т. д.). Исходные предпосылки этой критики были сформулированы М. Фридменом в его работах "Очерки, позитивной экономики" (1953), "Капитализм и свобода" (1962) и позднее в написанной совместно с Роуз Фридмен книге "Свобода выбора" (1979).

    Его методологией является неопозитивизм, пытающийся примирить рационализм  и эмпиризм. В основе теории лежит, по его мнению, возникшая в результате соглашения исследователей абстрактная  гипотеза, из которой выводятся эмпирически проверяемые следствия (предсказания). Если они подтверждаются практикой, то теория считается истинной, если нет, то она отвергается. Поскольку практические предложения кейнсианцев потерпели фиаско, то должна быть отвергнута и их теория. Однако подобная участь может постичь и монетаризм, так как и эта теория напрямую ставится в зависимость от бесконечного числа подтверждений и всегда можно найти противоречащие ей факты. Это тем более нетрудно сделать, так как многие предпосылки монетаристов носят явно нереалистический характер (совершенная конкуренция, гибкость цен, полнота экономической информации, зависимость роста национального дохода от темпов роста денежной массы и т. п.). Методологическая уязвимость теории монетаристов вызвала критику как кейнсианцев, так и более последовательных сторонников классического либерализма. 

    Если  в центре внимания кейнсианцев находится  эффективный спрос, то их критики  акцентируют основное внимание на предложении  товаров и услуг. В 70-e гг. сложилось даже особое направление — "экономика предложения" (А. Лаффер, Дж. Гилдер, М. Эванс, М. Фелдстайн и др.)- Для оздоровления экономики, как они считают, необходимо снижение налогов и предоставление льгот корпорациям. Сокращение дефицита государственного бюджета будет при этих условиях способствовать оздоровлению экономики. 

    Представители ведущего направления новой классической экономики (Дж. Мут, Р. Лукас, Т. Сарджент, Н. Уоллес, Р. Барро и др.) попытались построить более цельную теорию путем подведения единого микроэкономического основания под анализ макропроблем. В центре их внимания оказались экономические агенты, способные быстро приспосабливаться к меняющейся хозяйственной конъюнктуре благодаря рациональному использованию получаемой информации (теория рациональных ожиданий). Поскольку каждый индивид способен правильно адаптироваться в меняющемся мире, отпадает необходимость вмешательства государства в экономику.

 Последовательно отстаивая неоклассические  постулаты, сторонники теории рациональных ожиданий возрождают идеальную рыночную модель. Возвращая нас в XIX в., они абстрагируются от явлений, типичных для смешанной экономики второй половины XX в. (несовершенной конкуренции и государственного сектора, безработицы и инфляции, кризисов и антикризисной политики и т. д.). К тому же новые классики недооценивают фактор времени, необходимый на сбор и обработку информации, а также различные возможности получения информации, которыми обладают разные субъекты. Получается, что домохозяйка более способна к преодолению фактора неопределенности и к обработке экономической информации, чем профессиональные экономисты и специализированные государственные учреждения. 

Этот  недостаток пытались преодолеть сторонники сформировавшейся в 50—60-е гг. теории общественного выбора (Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, М. Олсон, Д. Мюллер, Р. Толлисон, У. Нисканен и др.). Критикуя кейнсианцев, представители этой теории поставили под сомнение эффективность государственного вмешательства в экономику. Последовательно используя принципы классического либерализма и методы маржинального анализа, они активно вторглись в область, традиционно считавшуюся сферой деятельности политологов, юристов и социологов. Это вторжение получило название "экономического империализма". Критикуя государственное регулирование, представители теории общественного выбора сделали объектом анализа не влияние кредитно-денежных и финансовых мер на экономику, а сам процесс принятия правительственных решений. 

    Основная  их предпосылка состоит в том, что люди действуют в политической сфере, преследуя свои личные интересы, и что нет никакой непроходимой грани между бизнесом и политикой. Поэтому ученые этой школы последовательно разоблачают миф о государстве, у которого нет никаких иных целей, кроме заботы об общественных интересах. "Рациональные политики", по их мнению, поддерживают прежде всего те программы, которые способствуют росту их престижа и повышают шансы победы на очередных выборах. Таким образом, теория общественного выбора попыталась более последовательно провести принципы индивидуализма, распространив их не только на всю коммерческую деятельность, но и на государство.

 Однако и теория общественного  выбора не сумела преодолеть известную  абстрактность и оторванность от жизни неоклассической парадигмы  в целом, и прежде всего ее внеисторического характера, абсолютизации рыночной стадии развития мировой цивилизации. 

Обострение  внутренних противоречий рыночной экономики  способствовало зарождению институционально-социологического направления. Его истоки восходят к  идеям исторической школы в Германии (Ф. Лист, К. Книс, Б. Гильденбрандт, В. Рошер, Г. Шмолер, В. Зомбарт, М. Вебер). Новая историческая школа критиковала экономистов (марксистов, мар-жиналистов и др.) за чрезмерное увлечение голыми абстракциями, пропагандируя необходимость эмпирических исследований, основанных на богатом историческом материале. Представители исторической школы определяли национальную (политическую) экономию как науку о повседневной деловой жизнедеятельности людей, извлечении ими средств существования и их использовании.  

    Классический  институционализм, возникший в Америке  в конце XIX в., окончательно оформляется как самостоятельное течение в 20—30-е гг. Его основоположником считают Торстейна Веблена (1857— 1929). Представители этого течения (Дж. Р. Коммонс, У. К. Митчелл, Дж. Гэлбрейт, Г. Мюрдаль и др.) широко используют в своем анализе понятие "институты" (от лат. institutum — установление, учреждение), под которыми понимают корпорации, профсоюзы, государство, а также психологические, этические, правовые, технические и другие социальные явления.  

    До  развертывания НТР это течение  не пользовалось на Западе заметным влиянием; взрыв его популярности в 70—80-е  гг. был связан с концепциями "постиндустриального", "информационного", "сервисного" общества, теориями конвергенции различных социально-экономических систем.

 Институциональный анализ более объективно оценивает объективную реальность. Он исходит из того, что современное  общество — отнюдь не венец совершенства: люди, как правило, нерациональны, а  экономика далека от состояния равновесия. Неоклассическая концепция, с их точки зрения, явно идеализирует действительность, выполняя скорее апологетическую, чем познавательную функцию. Реальная действительность гораздо сложнее и уже давно не укладывается в маржинальные предпосылки анализа. Объектом исследования должен быть не "экономический человек", а всесторонне развитая личность. Понять ее и правильно оценить тенденции развития общества можно лишь на путях междисциплинарного анализа, который кроме экономики должен включать социальную психологию, социологию, право, политологию и другие гуманитарные науки. 

    На  базе институционализма в конце 60-х гг. возникла "радикальная  политэкономия", представители которой (Г. Шерман, Т. Вайскопф, Э. Хант и др.) в своей критике капитализма  используют ряд теоретических положений  К. Маркса. 

    На  вызов традиционного институционализма представители неоклассического Экономикса (основного течения современной экономической науки) ответили развитием неоинституциональных исследований. Неоинституционализм (Р. Коуз, А. Алчиян, О. Уильям-сон, X. Демсец, Д. Норт и др.) опирается на традиции австрийской школы применительно к анализу социальных институтов. При этом сами институты рассматриваются с позиции методологического индивидуализма. К этому направлению относятся теория прав собственности, теория общественного выбора и др.

    Палитру современных подходов хорошо отражает классификация, предложенная Б. Кларком (см. рис. 1—1). Она позволяет не только отразить многообразие современных подходов, но и отметить точки их соприкосновения и взаимного перехода: от консервативного направления — через классический и современный либерализм — к радикальным течениям.

    Сильно  упрощая все богатство идей современных  школ, их можно поместить в двухмерной системе координат (см. рис. 1—2). Несмотря на ограниченность такого подхода, он выделяет главное, намечая возможные точки соприкосновения различных, нередко противоположных концепций. 

    Такая классификация чрезвычайно полезна, так как помогает понять причины вероятных объединений и временных компромиссов между приверженцами различных течений как в процессе борьбы за власть, так и при формировании новой парадигмы.

    Подведем  итоги. В ходе развития экономической  теории ее предмет определялся по-разному. Меркантилисты считали ее предметом деятельность, связанную с внешней торговлей и притоком денег в страну. Классики политэкономии рассматривали ее как науку о богатстве. Представители исторической школы определяли как учение о повседневной деятельности людей. Марксисты, исследуя общественное производство, диалектику производительных сил и производственных отношений, пришли к выводу, что политическая экономия изучает законы, управляющие производством, распределением, обменом и потреблением жизненных благ на различных ступенях развития человеческого общества, экономические закономерности этого развития. Маржиналисты и неоклассики связали эту деятельность с использованием редких (ограниченных) ресурсов в условиях рыночного хозяйства. Кейнсианцы добавили к этому необходимость изучения и формирования экономической политики государства; институционалисты обратили внимание на социальные аспекты этой политики. Тем самым экономическая теория позволяет выявить исторические особенности систем, понять закономерности развития мировой цивилизации.