Бегство капитала из России

   Получение Россией широкомасштабного кредита  МВФ позволило ей достичь в 1996 г. соглашения с государствами-кредиторами в рамках Парижского и Лондонского клубов о долгосрочном (на 25 лет) реструктурировании внешнего долга бывшего СССР, ответственность за обслуживание и погашение которого она приняла на себя.

   МВФ не был удовлетворен ходом выполнения Россией стабилизационной программы 1997—1998 гг. В связи с этим перевод очередных траншей стал откладываться. Недовольство Фонда в особенности вызывало состояние государственного бюджета.

   В 1998 г. экономическая ситуация в России резко ухудшилась в связи с  падением цен на мировых рынках на энергоносители, в первую очередь  нефть и газ, а также на сырье. Платежный баланс (текущие операции) превратился в первом полугодии 1998 г. из активного, каким он был предыдущие годы, в пассивный с дефицитом свыше 6 млрд долл. Тяжелый удар нанес российской экономике мировой финансовый кризис. Он привел к сбросу иностранцами российских ценных бумаг и конвертированию вырученных рублевых средств в иностранную валюту. Это, с одной стороны, содействовало падению спроса на ГКО-ОФЗ и соответственно повышению уровня их доходности, а с другой — снижению курса рубля. Правительство разработало антикризисную программу и обратилось к МВФ и другим официальным кредиторам с просьбой о предоставлении срочной масштабной финансовой помощи. Запад обещал оказать помощь, объем которой на протяжении 1998—1999 гг. в совокупности должен был достичь 22,6 млрд долл.

   Основной  объем пакета финансовой поддержки  России приходился на кредиты МВФ (11,2 млрд долл. в 1998 г. и 0,4 млрд в 1999 г., всего 11,6 млрд). Эта сумма делилась на следующие три части: добавление (3,4 млрд долл.) к предоставляемому с 1996 г. кредиту в рамках механизма расширенного финансирования; кредит (5,3 млрд долл.) с использованием созданного в декабре 1997 г. механизма дополнительного резервного финансирования (на более жестких, чем обычно, условиях); кредит в рамках механизма компенсационного и чрезвычайного финансирования (2,9 млрд долл.), который должен был компенсировать сокращение поступлений от экспорта, связанное с падением цен на нефть. Вместе с неиспользованной частью кредита 1996—1998 гг. общая величина кредитной поддержки Фондом России составила бы в 1998 г. 12,5 млрд долл., а в 1998—1999 гг. — 15,1 млрд долл. Кроме того, российское правительство намеревалось договориться с МВФ о новой кредитной линии расширенного финансирования в 1999—2001 гг. (2,6 млрд долл. в год), т.е. в итоге около 8 млрд долл. Средства на финансирование в 1998 г. дополнительной помощи России в рамках механизмов расширенного финансирования и дополнительного резервного финансирования (около 8,3 млрд долл.) должны были поступить за счет Генеральных соглашений о займах, т.е. от 11 ведущих стран Запада.

   Всемирный банк согласился предоставить в 1998 г. 1,7 млрд долл., а в 1998—1999 гг. — 6,0 млрд долл. Наконец, правительство Японии обещало  заем (1,5 млрд долл., в том числе 0,6 млрд долл. в 1998 г.) в виде дополнения к кредитам Всемирного банка.

   В связи с решениями российских властей 17 августа 1998 г. (объявление дефолта  по внутреннему государственному долгу, установление 90-дневного моратория  на платежи по внешним обязательствам коммерческих банков и девальвация рубля) кредитный пакет помощи России был заморожен, а действовавшие договоренности утратили силу. Судьба дальнейших взаимоотношений России с МВФ и Всемирным банком стала предметом сложных переговоров.

   В целом за 1992—1998 гг. МВФ одобрил пять договоренностей о предоставлении кредитов России на сумму 30—32 млрд долл. Фактически до конца 1998 г. были использованы 20—21 млрд долл. (см. табл. 10.10). Кроме того, Россия полностью израсходовала свою резервную позицию в МВФ в размере 926 млн СДР (девятый пересмотр квот), или 1,3 млрд долл. (21,47% квоты). Задолженность России по отношению к МВФ составляла на конец 1998 г. 13,7 млрд СДР, или 19,3 млрд долл.,* т.е. 318,4% ее квоты в Фонде (в соответствии с девятым пересмотром квот). В конце 1998 г. Россия была самым крупным заемщиком МВФ: на нее приходилось 20,56% общей суммы использования странами-членами ресурсов Фонда.** 

Августовский  кризис 1998 г. 

     Анализируя  августовский кризис, следует отметить следующие факторы. Во-первых, правительство строго следовало политике МВФ, придерживаясь рекомендованных им нормативов инфляции, доведя ее до достаточно приемлемого уровня – ниже 1% в месяц, что сдерживало рост цен. Во-вторых, Россия соблюдала назначенный МВФ верхний предел внутреннего долга, который, в частности, на 1998 г. был определен в размере 780,9 млрд руб. Так, на 1 июля 1998 г. он достигал 628 млрд, а на 1 октября 1998 г. – 699 млрд. Другими словами, мы следовали рекомендации МВФ по величине внутреннего долга, но не учитывали его структуру. В отличие, скажем, от США, где основу внутреннего долга составляют долгосрочные государственные обязательства, в России превалировали “короткие деньги”. А это обстоятельство как раз и сыграло роковую роль. При первых же симптомах кризиса иностранные инвесторы “сняли” свои вклады и покинули страну, разрушив всю банковско-финансовую систему.

     Хотелось  бы обратить внимание на еще одну особенность  взрывного по темпам и масштабам  августовского кризиса 1998 г. А именно о снижении инфляции, о способах и цене достижения этой цели. Часть расходов государства была исключена из системы формирования текущих издержек и цен и через систему продажи долгов (ГКО и т.п.) откладывалась на будущее в расчете, что экономика начнет развиваться и соответственно увеличится доходная база бюджета. По существу, в системе внутреннего госдолга Россия имела феномен отложенной инфляции, которая стала открытой после обвала курса рубля. Если за январь – июль потребительские цены увеличились на 5-7%, то за август – декабрь – на 70%. Разумеется, на ухудшение ситуации повлияло низкое качество бюджета, хотя бюджетный дефицит также находился на уровне, согласованном с МВФ, – 4,7%. Но очевидным стал следующий факт: пока мы не будем иметь сквозной системы бюджета, пока не будет эффективного механизма его исполнения и строго целевого использования, а следовательно, сильной власти, мы будем вновь и вновь “наступать на старые грабли”. И в этом смысле МВФ прав.

     Однако  советники из МВФ не учитывали  другого важного параметра –  доли импорта в общем товарообороте страны, которая по международным правилам считается безопасной для экономики ее платежного баланса в пределах 25 – 30%. У нас же импорт составил половину товарооборота, а в некоторых регионах достиг даже 80%. На деле это означало, что собственное товарное производство потеряно наполовину, а другая часть замещалась товарами из-за рубежа. В условиях кризиса, резкой девальвации рубля для обслуживания импорта требуется большая масса рублей. Ее можно нарастить тремя способами – увеличением доходов, повышением цен, увеличением эмиссии. Первый путь может при правильных решениях реализовываться постепенно. Поэтому остается изменить цены и эмиссию. В декабре 1998 г. к декабрю 1997 г. потребительские цены выросли на 84%, а на продовольствие более чем в 2 раза.

     Так что кризис был неизбежен, и пик противоречий сформировался в 1998 г. А тот факт, что обвал произошел 17 августа, определяется другими причинами. Скорее всего, его ускорили разногласия между руководителями правительства и Центрального банка о путях дальнейшего экономического развития страны.

     К такому выводу подводит ряд обстоятельств. Во-первых, в конце 1997 г., когда начало “трясти” фондовый рынок в Юго-Восточной Азии, правительство допустили на свой рынок нерезидентов, которые купили 30% ГКО-ОФЗ. Естественно, иностранцы внимательно следили за политической ситуацией в стране, и как только начались изменения в правительстве (отставка кабинета В.Черномырдина, долгая борьба в Государственной думе за утверждение в должности премьера С.Кириенко), они начали “собирать чемоданы”. Во-вторых, к бегству из России их подтолкнуло ошибочное решение кабинета министров и Центрального банка 17 августа 1998 г., в результате которого произошло совмещение девальвации, скачка цен, паралича банковской системы, резкого падения доверия потенциальных кредиторов и инвесторов.

     Иными словами, сейчас мы имеем такую систему, в которой политические риски играют колоссальную роль. Поэтому от состояния политической ситуации зависит поведение не только иностранных кредиторов и инвесторов, но и собственного населения. 

Бегство капиталов из России сегодня. Мнения экспертов

     Капитал и инвестиции продолжают утекать  из России, несмотря на высокие нефтяные цены и кажущуюся привлекательность российского рынка. Бегство капиталов из страны – это признак недоверия к отечественной правовой системе, считает бывший глава Минфина Михаил Задорнов, который возглавляет сегодня ВТБ24. Но эксперты называют и другие причины: это разочарование президентством Дмитрия Медведева, политическая неопределенность, растущая коррупция и риски потери бизнеса, а также чрезвычайно высокие ставки по кредитам.

     «Базовые  вещи, которые нужны бизнесу: право  частной собственности, защита государством этих прав – от простого участка в 15 соток, квартиры, от небольшого бизнеса до собственности крупных компаний», – отметил глава ВТБ24. При этом неважно, идет ли речь о собственности иностранцев или российских владельцев, сказал он. Задорнов обратил внимание на то, что Международное энергетическое агентство (МЭА) и основные глобальные банки прогнозируют в следующем году цену на нефть на уровне 120–130 долл. за баррель. Однако изменится ли в связи с этим ситуация к лучшему – неизвестно.

     Ранее первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев сообщил, что отток капитала по итогам 2011 года сохранится на уровне 35 млрд. долл. Об этом говорят и текущие показатели: в мае чистый отток капитала из России замедлился с 7,8 млрд. в апреле до 5 млрд. долл. В то же время вице-премьер, министр финансов России Алексей Кудрин полагает, что по итогам года чистый отток капитала из России может оказаться ниже прогноза ЦБ в 30–35 млрд. долларов. 
Мнения опрошенных «НГ» экспертов по данной проблеме разделились. Как уверен директор Департамента финансово-экономической экспертизы компании 2trade.ru Дмитрий Пушкарев, коррупция в стране прогрессирует. «Создана административная надстройка, которую бизнесу кормить с каждым годом все тяжелее, – отметил он. – При этом коррупция осталась – только вход в нужное место подорожал примерно раз в десять. К тому же есть чисто финансовая причина – на Западе для бизнеса есть возможность получить более выгодные для работы условия. Например, в Германии можно получить кредит на развитие под 4% годовых, в США – 5,6%, в Японии – 6,2%, тогда как в России – от 15% и выше. Корпорации выводят средства за рубеж, берут под них кредиты и строят свой бизнес именно там». И к тому же цифры оттока, которые называют чиновники, можно считать слишком заниженными, поскольку в реальности вывозится из страны «в разы больше». Резюмируя, Пушкарев отметил, что главные причины растущего оттока – все-таки именно коррупция и бюрократия. «Ставки по кредиту и уровень инфляции в конце концов можно заложить в конечную стоимость продукта, так что это явно не главные причины оттока», – продолжает аналитик.

     Однако далеко не все считают коррупцию главной причиной бегства капиталов. «Ситуация с коррупцией и бюрократией за последние несколько лет изменилась мало, – говорит он. – Проблема в том, что на сегодняшний момент есть ощущение неопределенности и бизнес оценивает политические риски довольно высоко. Для него любой итог выборов – это появление новой команды и возможная смена правил игры. Как только станет ясно, кто из тандема идет на выборы, кто станет президентом и расклад сил в Госдуме, этот процесс остановится», – считает гендиректор компании «ФинЭкспертиза» Агван Микаелян. К тому же, как отмечает Микаелян, отечественный рынок становится все менее популярным для спекулянтов.

     Впрочем, эксперты указывают и на другие – не менее важные – причины бегства капиталов из страны: разочарование и не оправдавшиеся надежды, связанные с президентством Дмитрия Медведева. До начала кризиса в 2008 году предприниматели оптимистично оценивали возможности для своего бизнеса и для страны в целом. Сегодня же ситуация кардинально изменилась: среди предпринимателей распространены пессимизм и негативные прогнозы.