Особенности экономического кризиса в России

3. Неравенство и социальные издержки. В течение переходного периода экономическое неравенство увеличилось. Как уже отмечалось, многие сельскохозяйственные рабочие, пенсионеры и государственные служащие очень обеднели. Появилась также небольшая обогатившаяся элита — одни связаны с частным предпринимательством, другие — с коррупцией, нелегальной деятельностью и спекуляцией. Значительные трения между «выигравшими» и проигравшими» подогревают сомнения общества относительно желательности рыночной экономики.

Экономическая безопасность отсутствует, ухудшились медицинское обеспечение и образование; реально сократилось число школ; резко снизилась продолжительность жизни. В 1988 г. продолжительность жизни мужчин в России составляла 65 лет. В 1994 г. она составляла 59 лет — на 13 лет меньше, чем американских мужчин.

2.  Положительное влияние кризиса на экономику России

Россия по-прежнему находится в  состоянии острейшего экономического кризиса. Фондовый рынок близок к  коллапсу, возможность и необходимость девальвации национальной валюты остается актуальнейшей проблемой экономических прений. Однако кризис может оказать неожиданно благотворное воздействие на российскую экономическую действительность, поскольку он обнажил все проблемы нашего хозяйства.

Руководствуясь сухими теоретическими схемами реорганизации национальной экономики, в России создали конструкцию, не готовую к быстрому развитию. Даже в самые благополучные годы, когда и инфляция, и всевозможные ставки денежного рынка были достаточно низкими, мы не смогли добиться ничего, кроме однопроцентного роста валового национального дохода. И на большее рассчитывать не приходится. Хозяйство страны разорвано на несвязанные части - промышленность, финансовый сектор, бюджет. Каждый осознает только свои интересы, никто никому не доверяет. Неспешное преодоление этой разорванности при соблюдении всех норм чисто монетаристского управления было бы допустимо, если бы у нас в запасе были годы благополучной мировой конъюнктуры и абсолютной лояльности нам иностранных конкурентов. Но такого запаса у нас нет, а значит, пора заняться совершенствованием хозяйственной системы "вручную".

Кризис подталкивает к компромиссам. Правительство уже несколько раз проговаривало идею о регулировании рынка. И это не вызывает былого отторжения. Все чаще слышатся реплики промышленников о необходимости увязывания индивидуальных деловых стратегий с общенациональной. Финансисты отмалчиваются, но, по крайней мере, не выступают против. Психологически хозяйство готово к объединению, как никогда.

Никакое разумное, хотя и вполне либеральное  правительство не отказывалось от управления хозяйством "вручную". Когда компания Boeing переживала кризис, американское правительство, дабы не потерять коллектив, сначала организовало для его сотрудников частные фирмы, а потом выкупило их, для того чтобы вернуть коллектив на Boeing. Немцы во время кризиса 50-х годов обеспечивали заказами свою металлургию. Министерство финансов Японии парой телефонных звонков остановило фондовый кризис в 1987 году.

То, к чему сегодня медленно склоняется деловое сообщество России, называется структурной политикой. Это скорее не план, а схема развития хозяйства. Государство, ориентируясь на сегодняшние и завтрашние рыночные условия, определяет, какие отрасли сегодня являются для него важнейшими. Исходит оно при этом из целого ряда предпосылок: какие доходы сегодня может приносить тот или иной сектор хозяйства, где находятся наши долгосрочные конкурентные преимущества, какие предприятия уже готовы к росту.

Но на голом энтузиазме власти хорошую структурную политику не организуешь. Необходимо встречное желание бизнеса найти именно те направления, где страна может реально "рвануть". Острый экономический кризис - лучший момент для того, чтобы это стремление проявилось.⁴

3.  Пути выхода из кризиса

Каков же выход из этой ситуации? Если отвлечься от частностей, то отечественных экономистов по данному вопросу можно разделить на два больших лагеря: радикальных либералов и градуалистов.

Радикальные либералы (сторонники курса «шоковой терапии») выступают за быстрые и решительные системные, институциональные преобразования как экономики, так и всего общества, за ломку многих государственных структур командно-распределительной системы. При этом радикалы опираются на монетаристскую концепцию, выдвигают на первый план освобождение цен, требуют жесткого регулирования денежной массы, государственных кредитов и субсидий, ликвидации бюджетного дефицита. Для радикалов финансовая стабильность первична по отношению к антикризисной политике.

Пропагандисты «шоковой» модели в качестве ее преимуществ выдвигали два соображения. Во-первых, быстрота в проведении преобразований (вряд ли кто-либо согласился бы на «многолетний» шок). Поэтому длительность «шока», как обещали российскому населению в начале 1992 г., ограничивалась одним полугодием. Во-вторых, радикалы пообещали при начале проведения реформы, что суммарная плата (потери) от «шоковой терапии» должны быть значительно меньше, чем это было бы в случае осуществления эволюционной модели реформирования экономики. Недаром в конце 80-х годов сторонники «шоковой» модели любили часто прибегать к публицистическому приему, задаваясь вопросом — что лучше: рубить коту хвост по частям или разом?

Либералы считают, что причины  затянувшейся депрессии в России вызваны недостаточной радикальностью реформ. Так, по мнению А. Илларионова, экономический рост в стране связан с так называемым индексом экономической свободы. Составляющие этого индекса следующие:

• повышение темпов прироста денежной массы над темпами прироста реального ВВП;
• темпы инфляции;
• объемы производства на государственных предприятиях в процентах к ВВП;
• удельный вес государственного потребления в процентах к ВВП;
• уровень налогового обложения импорта и экспорта к внешнеторговому обороту.

Значения составляющих индекса определяются как обратные отношения значений соответствующих показателей каждой страны. Тогда 100% — показатель абсолютно либеральной политики, а 0 % — абсолютно антилиберальной. По расчетам А. Илларионова, уровень 83-86 % имеют в настоящее время Гватемала, Гонконг, Нидерланды, Парагвай, США, Япония, Сингапур, Швейцария. Менее 50 % у Египта, Заира, Сомали, Израиля, Никарагуа. Россия же стоит на последнем месте — 33-34 %, что якобы и объясняет затянувшуюся депрессию в нашей стране (по утверждению Илларионова, при индексе свободы в 50-60 % страна переживает нулевые темпы роста, при 80 % — 2,4 % в год).

Экономисты данного направления  считают, что наиболее важной проблемой России является избавление от значительной части (от 1/3 до 2/3) ее индустриального потенциала, которая либо «вообще не нужна», либо «нежизнеспособна» в рыночных условиях. В данном случае начало стабилизации якобы следует ожидать, когда народное хозяйство избавится от 60 % машиностроения, 70 легкой и химической промышленности, 50 угольной, 65 деревообрабатывающей, 36 металлургии, а ВНП сократится до 30-35 % к уровню 1990 г. (в 1996 г. он несколько превышал 40 %). По словам одного из радикальных либералов Н. Шмелева: «Наше общество, видимо, уже пришло к пониманию того факта, что падение производства отнюдь не всегда и не во всех отраслях есть зло, оно может быть и благом. И в этом смысле продолжающееся снижение объемов производства в ряде отживающих отраслей будет и дальше служить признаком не упадка, а, наоборот, «выздоровления» нашей экономики».

Другое направление отечественной  экономической мысли, градуалисты, придерживаются прямо противоположных  позиций. Они являются сторонниками длительного, постепенного и осторожного перехода к рынку с сохранением многих старых структур (gradual—постепенный), по примеру Китая или Вьетнама. Градуалисты, зачастую опираясь на кейнсианскую концепцию, требуют серьезного и подчас прямого государственного вмешательства в экономику, поддержки государственного сектора и планирования. Они рассматривают сокращение ВНП как национальную катастрофу. В ответ на упоминавшуюся уже притчу о «коте» градуалисты обвиняют радикалов в том, что последние объявили хвостом кота гораздо более половины его тела, что вместо хвоста отсекается голова. Градуалисты утверждают, что чисто монетаристскими методами действительно можно довести инфляцию до 2-3 % в месяц, но если ничего существенно не менять в нынешней российской экономике, это окажется лишь очередным кратковременным эпизодом. Глубокая болезнь российской экономики, считают градуалисты, заключается в ее обвальном спаде производства и сырьевой переориентации, утрате внутреннего рынка для многих отечественных товаров, падении уровня жизни населения⁵.

 

 

 

 

 

 

Заключение

Перед российской экономикой по-прежнему стоят проблемы, часть старых решена, большинство сохранились, возникли новые. Все эти проблемы придется решать новой волне реформаторов. Остается рассчитывать на то, что, как это обычно бывает в России, старые ошибки не повторятся опять.

Кризис развеял слепую веру в  то, что рынок сам по себе решит все проблемы, а монетаризм является единственно возможным способом реформирования народного хозяйства. Пока действовали созданные экономической политикой механизмы саморазрушения экономической и финансовой систем экономический рост был невозможен. Крах финансовых пирамид, омертвивших значительную часть национального богатства, открывает возможности для кардинального изменения экономической политики. Сегодня в наших руках уникальный шанс - сформировать основы цивилизованной рыночной экономики России XXI века, в которой творческая свобода и предпринимательская инициатива граждан будет подкреплена и защищена разумной и взвешенной политикой государственного регулирования экономических процессов.

 

Список использованной литературы

1. Безелер У., Сабов З., Хайнрих Й., Кох В. Основы экономической теории: принципы, проблемы: Германский опыт и российский путь. СПб издательство «Питер», 2000 г.
2. Борисов Е.Ф. Учебник. Экономическая теория. – М.: ИНФРА-М, 2002.
3. В. Морозов. Анатомия кризиса – политика отсроченной инфляции // Вопросы экономики, 1998. - №9. - С. 26-40.
4. В.М. Давыдов, А.В. Боровиков, В.А. Теперман. Локальные кризисы или мировой феномен // ЭКО, 1999. - №7. - С. 124-143.
5. Виноградов В. В. Экономика России: Учеб. пособие. – М.: Юрист, 2001.
6. Воронин Ю. Ориентиры выхода из экономического кризиса//Экономист, 2001. – №5. – . С. 11-21.
7. Делягин М. Накануне//Эксперт, 2000. - №38 (250)
8. Е. Ясин. Поражение или отступление? // Вопросы экономики, 1999. - №2. – С. 4-29.
9. Илларионов А. Как был организован российский финансовый кризис.//Вопросы экономики, 1998. –  №11-12.
10. Иохин В. Я. Основы экономической теории. Учебник. – М.: Юрист, 2000.
11. Козырев В.М. Основы современной экономики. Учеб. для студ. вузов. – М: Финансы и статистика, 2000.
12. Кризис как старт для подъема// Эксперт, 1998. – N26 (143).
13. Макконел К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика: В 2-х т. Т.1 и 2.: Пер. с 13-го англ. Изд. – М.: ИНФРА-М, 2001.
14. Мау В. Политическая природа и уроки финансового кризиса // Вопросы экономики, 1998. -  №11. – С.4-20.
15. Райзберг Б.А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. – М.: ИНФРА-М, 2000.
16. Рубцов Б. Чему учат кризисы//Эксперт, 2002. – №1-2 (309).
17. Сухарев О. Экономический рост или кризис.//Инвестиции в России, 2003. – № 3.-  С. 15-24.
18. Теория переходной экономики. Учебное пособие. Т.2. Макроэкономика/ МГУ Под ред. Красниковой Е.В. – М: Теис, 1998.
19. Шмелёв Н. Кризис внутри кризиса//Вопросы экономики, 1998. – №10. – С. 4-18.
20. Штайльманн К. Природа экономического кризиса в России и сценарий выхода из него// Проблемы теории и практики управления, 1999. –  №5.
21. Экономическая теория. Учеб. для студ. вузов. под ред. Камаева 8-е изд. перераб. и доп.- М: Гуманит. изд. центр Владос, 2002.
22. Экономическая теория: Под ред. А.И. Добрынина, Л.С. Тарасевича: Учеб. для вузов 3-е изд-ие, - СПб: Изд. СПб ГУЭФ, изд. «Питер», 2000.

¹ Макконел Экономикс С154

² Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубщева Е. Б. Современный экономический словарь.

³ Экономическая теория. Учеб. для студ. вузув. под ред. Камаева С. 605

⁴ Кризис как старт для подъема//Эксперт, 1998.-№26 (143).

⁵ Экономическая теория: Под ред. А.И. Добрынина, Л.С. Тарасевича. С. 347-349.