Что может помочь России выйти на траекторию развития

По существу, что нужно было бы сделать? Нужно сейчас опираться  на те качества, которые есть, а недостающие  качества, для того чтобы решать задачи с массовым производством, их же можно развивать. Ценнейший вывод  из социологического исследования состоит в том, что если тот же россиянин заканчивал, например, американский университет, у него эти характеристики менялись. Почему ценны эти выводы? Упомянутые качества транслируются разными способами социализации. Это значит, что мы можем повлиять (не за год, но за 10 лет) на набор этих характеристик.

Нужны три ценности, которые должны транслироваться через институты  социализации.

Первое — отношение к закону или стандарту как к ценности.

Второе — договороспособность: радикальный индивидуализм создает  издержки, если нет договороспособности (ровно от этого высокая дистанция власти — индивид слаб и не воздействует на власть, если он не входит во взаимодействие с другими людьми. А он не входит, потому что договороспособность, компромисс считается слабой стороной в нынешней культуре).

И третье — «длинный» взгляд —  ценность того, что произойдет через 10 и более лет. Это поразительным  образом совпадает с тем, что  делалось в советской модернизации; попытка, как выражался Ленин, поучиться  у организованного германского  капитализма. Попытка привить стандарты и планирование русскому человеку в той фазе модернизации понятно, откуда шла. Про договороспособность только не говорили, и это понятно — большевистская модернизация этих вещей не то что не предполагала, она их исключала. Если начнется самоорганизация, то резко вырастут издержки власти по контролю населения и могут произойти некоторые неприятности с властью. Действенный набор «недостающих» модернизационных ценностей может достигаться только при определенном консенсусе общества и власти, и прежде всего через школу, хотя и не только школу…

«Упущенный фактор» открытого  социального порядка, являясь основой  причинной связи экономического роста и демократических институтов, включает в себя не только социокультурный  контекст. Как добиться того, чтобы элиты договорились сами для себя про исполнение законов? Чтобы был коллективный контроль над средствами насилия, а не раздел влияния (эта спецслужба контролируется своим кругом влияния, а та — другим)? Чтобы общественные и коммерческие негосударственные организации переживали своих создателей? Непонятно. Понятно только, что это дело небыстрое. По опыту Франции, Англии и США, обобщенному в упомянутой «тройственной» книге Норта, Уоллиса и Вайнгаста, этот модернизационный переход достигается в течение 50 лет чистого времени!

Россия за последние триста лет  шла извилистыми путями — лет 20 двигалась в одном направлении, потом в другом, но сколько «чистых» лет модернизации мы прошли, я не знаю. Понятно, что мы не в начале пути. Но и до финиша еще далековато. Причем временами он приближается, а временами отдаляется… И дорогу спросить не у кого — у тех, кто шел раньше нас, получалось у каждого по-своему, и не по правилу, а в виде исключения. Придется думать самим.

Эта статья представляет собой сокращенный вариант публичной лекции, прочитанной автором в рамках программы Полит.ua на Львовском международном книжном форуме 17 сентября 2011 г.

Автор: Александр Аузан  

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/economy/49185.html