Образ жизни серой крысы (Rattus norvegicus)

У подножия иерархии стоят  подчинённые самцы. У них тусклая  свалявшаяся шерсть, на их теле нередко  хорошо заметны следы ран (укусов), неуверенная поступь, в любой момент они готовы обратиться в бегство. Если доминирующий самец отличается особой свирепостью, они часами могут висеть на сетке вольеры и решаются спуститься вниз к кормушками, когда Аьфа-самец засыпает. Часто подчинённые самцы погибают. А когда исследовали «умственные» способности у самцов разного ранга, то оказалось, что лучше всех решают задачи на экстраполяцию субдоминанты. Среди подчинённых «умные» особи встречаются редко. Занимающие главенствующее положение самцы-доминанты отнюдь не всегда отличаются сообразительностью.

Несмотря на агрессивность  доминанта, некоторые подчинённые  самцы всё же приспосабливаются  к жизни с ним в одной  вольере. Они стараются не попадаться Альфа-самцу на глаза, держась в  тех местах, где доминант бывает редко, а кормятся и разгуливают  по помещению, пока он спит.

Если в выгородку, где  живут пасюки, подсадить незнакомого самца, его нередко ждёт гибель. На него тут же нападает доминант, а иногда и другие самцы и самки. Таковы результаты вольерных наблюдений. Чтобы решить, до какой степени данные, полученные в искусственных условиях отражают то, что есть в действительности, познакомимся с результатами изучения поведения крыс в естественных условиях . Наблюдая группировки пасюков в Японии, Изуми Цуеси пришёл к выводу, что при недостатке корма серые крысы ведут одиночный образ жизни или живут небольшими семьями. Когда корма хватает, молодые зверьки остаются с родителями, и в семейной группировке выделяются две подгруппы, одна из которых доминирует над другой. М. Лунд в очерке о социальном поведении крыс указывает, что в Скандинавии «колонии» крыс, обитающие в канализации, на мусорных свалках, в птичниках, состоят из множества отдельных семй, каждая из которых включает взрослого самца, одну или несколько самок и их потомство.

Интересные наблюдения за поведением серых крыс провёл на свинофермах  в Молдавии А.Г. Михайленко. Хотя и  считается, что наблюдать за крысами  в естественных условиях трудно из-за их большой осторожности, сумеречной активности и пр., в этих условиях животные оказались благодатным  объектом для изучения. На одной из свиноферм (крыс там было немного, так как недавно была проведена дератизация) исследователь оборудовал удобные наблюдательные пункты и более трёх месяцев пристально изучал жизнь пасюков. Зверьки довольно быстро привыкли к постоянному присутствию наблюдателя, круглосуточному освещению, даже к щелчкам фотоаппарата и блеску фотовспышки. Привлечённые пищевой приманкой, крысы охотно и многократно заходили в ловушки-верши (сначала отдельные зверьки, а потом и все остальные), поскольку чаще всего их тут же выпускали.

Так появилась возможность  периодически осматривать животных, определять вес, метить. Среди крыс были и любители ловушек, которые  после выпуска немедленно залезали обратно, мешая отлавливать других особей. К концу периода наблюдений возникла проблема: сначала единицы, а потом почти все крысы  освоили искусство открывании верши  изнутри, что позволяло им беспрепятственно выходить из ловушки. Чтобы узнавать каждую крысу «в лицо», отловленных  зверьков индивидуально метили белой  эмалевой краской. Пытаясь избавиться от засохшей краски, зверьки постепенно выгрызали у себя слипшуюся шерсть и у них на теле появлялись хорошо заметные проплешины.

Крысиное население фермы  состояло из семи группировок или  парцелл (совокупность семей и одиночек живущих в непосредственном соседстве  друг с другом), каждая из которых  имела свой участок обитания и  включала 10-20 взрослых зверьков, а в  одной было 32 крысы. Несколько парцелл  составляли мерус – группу соседних и взаимодействующих парцелл. Всё  поселение крыс на свиноферме разбивалось  на три меруса. Зверьки первого  из них заселяли свинарник с пищеблоком (4 парцеллы), крысы второго меруса располагались в свинарнике с  кормоцехом и в расположенном  рядом летнем загоне (2 парцеллы) и  третий мерус занял склад фуража (одна парцелла). Так что, помимо свиней, работники свинофермы откармилвали поголовье крыс численностью по крайней мере 120-140 особей.

Наиболее детально удалось  изучить взаимоотношения зверьков в двух парцеллах. Первая состояла из 14 самцов и 18 самок и её можно было назвать суперпарцеллой, так как  по численности она превышала  другие в два-три раза. Жилые норы зверьков располагались под пустовавшими клетями для свинономаток. Безхозяйственность людей обеспечивала процветание  зверьков этой группировки : во время  кормления свиней часть корма  просыпалась на пол, а неиссякаемым источником воды служила лужа у водопроводного крана. Вторая парцелла состояла из восьми самцов и 9-и самок. Зверьки, входящие в её состав, обитали в помещении  кормоцеха. Эти крысы жили в непосредственной близости от кучи зерна, предназначенного для помола.

В группировках можно было выделить сем категорий животных, для каждой из которых характерны определённые черты поведения :

1. Доминантные самцы
2. Субординатные самцы
3. Угнетённые самцы
4. Нестарые самки
5. Старые самки
6. Беременные и кормящие самки
7. Крысята

   В естественных условиях в группировках не удалось выявить самцов-субдоминантов, которые характерны для искусственных условий.

Напомним, что они представляют собой, так сказать, промежуточных  тип между доминантами и подчинёнными самцами – заместителей доминанта, притесняющих остальных самцов группы и нападающих на чужаков, обладающих хорошо развитыми «умственными»  способностями и в некоторых  случаях рискующих вступать в  конкуренцию с Альфа-самцами, ухаживая за самками. Субординатные самцы  – это подчинённые животные, но более высокого ранга чем угнетённые. В парцеллах, населявших свиноферму, между доминантом и остальными самцами, образно говоря, лежала глубокая пропасть. Отличительной чертой всех Альфа-самцов была яркая индивидуальность, что  проявлялось в их поведении и  внешнем виде. Это были наиболее крупные  самцы в группах.

Дадим характеристики трём доминирующим самцам. В первой парцелле господствовал самец по кличке Варвар. Хвост его был слегка S-образно изогнут, а сам зверёк был постоянно сгорбленным и всё время находился в напряжении. В обще такой внешний вид характерен для агрессивно настроенных самцов, а Варвар был единственным из всех, сохранявшим подобные облик постоянно. Вероятно, из-за большого числа зверьков, входивших в парцеллу, агрессивное состояние вошло у него в привычку, Варвар был очень подвижен, склонен к контактам и абсолютно нетерпим к взрослым самцам. Но агрессивность не выглядела у него яростной или безудержной, так как он вполне бывал удовлетворён бегством другого самца и, как правило, не преследовал его. Часы кормёжки Варвар предпочитал проводить в обществе трёх-пяти самок. Основным его занятием была исследовательская активность. Он первым в группе освоился с присутствием наблюдателя и уже на второй день знакомства исследовал нового члена группы, даже попытался взобраться на ногу экспериментатора, который по такому случаю застыл как изваяние.

Тиран, доминант второй парцеллы, был крупным, стройным самцом с гладкой  блестящей коричневой шерстью. Как  и Варвар, он был очень подвижен, его характерной чертой тоже  была высока исследовательская активность, но при этом он отличался чрезвычайной агрессивностью. Самки избегали подолгу  находиться с ним рядом, так как  Тиран не всегда терпел даже их присутствие. Самцов Тиран всегда ожесточённо  преследовал, хотя те стремились избегать встреч с ним, узнавая доминанта  на расстоянии 1,5-2 метра. Тиран гонял  свою жертву по всему кормоцеху, включая  пол, стены, балки под крышей, стоявшие в помещении механические устройства, причём сопровождались эти гонки  отчаянным писком и короткими  яростными схватками. Нередко в  пылу погони доминант и его соперник совсем забывали об осторожности и  взбирались на спину и голову исследователя, а однажды доминант настиг свою жертву и учинил на ней расправу прямо  на раскрытых страницах журнала, в которой записывались наблюдения. Порой казалось, что Тиран специально ищет самцов с целью лишний раз  задать им трёпку.

Ричард – наиболее крупный  из трёх доминантов (390 г) – самец  с грязно-бурой шерстью. Парцелла, в которой он господствовал, соседствовала  с первой. Судя по имевшимся на его теле повреждениям и шрамам, жизненный путь этого доминанта был тернистым, а главенствующее положение в группе завоевано в упорной борьбе с противниками. У Ричарда не было половины хвоста и двух фаланг пальцев на правой передней лапе, потрёпанные кромки ушей напоминали бахрому. По сравнению с Варваром и Тираном Ричард отличался спокойным нравом. Он дольше кормился, был более терпим к другим особям, часто в периоды пищевой активности допускал присутствие самцов, хотя в другое время угрожал им и даже преследовал. Как и другие доминанты, Ричард был домоседом, постоянно оставаясь в пределах защищаемой территории своей группы. Тем не менее, когда в первой парцелле исчез Варвар и в ней развернулись схватки за лидерство, в эту борьбу неожиданно вмешался Ричард. Когда, казалось, в первой парцелле уже определился новый доминант, экспериментатор стал свидетелем страшной погони: нового доминанта в самом центре его законной территории свирепо преследовал Ричард. Погоня была столь отчаянной, что доминант-новичёк с ходу влетел в оказавшуюся на его пути вершу, а вслед  за ним там же оказался и Ричард. Однако этот инцидент не оставил никаких последствий в судьбе этой парцеллы. Ричарда на её территории больше не видели, а главным здесь некоторое время оставался тот самец, которого он преследовал.

У самцов-доминантов изредка  наблюдалась весьма оригинальная, ярко выраженная форма поведения –  «пляска», которая не была ранее  описана для крыс. Во время пляски доминант влезал головой и передними конечностями в жилую нору, так что большая часть его тела оставалась снаружи и начинал довольно быстро вращаться вокруг норы, словно он был нанизан на вертикальную ось, семеня задними лапками по её кромке. Всё это чем-то отдалённо напоминало лезгинку, исполняемую вниз головой. Зверёк мог сделать от нескольких шажков до четырёх-пяти оборотов, при этом он часто останавливался и высовывал голову наружу. Во время такой церемонии доминант сильно возбуждался, иногда прерывал пляску, исследовал пространство в радиусе 1,5-2 м., вновь возвращался к норе и продолжал её. В такие моменты Альфа-самец бывал очень агрессивен к членам своей группы. И наоборот, при возбуждении, вызванном дракой, он начинал плясать. Трудно с уверенностью сказать, что представляет собой эта своеобразная форма поведения – маркировочную активность, когда доминантный самец метит своим запахом норы, или же просто это результат общего возбуждения зверька.

Что касается других членов групп, то основной контингент составляли самцы, которые были весьма похожи друг на друга как внешне, так и по характеру поведения, поэтому без  индивидуальных меток их не всегда можно было опознать. Они избегали контактов с доминантами и  друг с другом, во время кормления  старались утащить кусочек куда-нибудь в сторону или в укромный уголок и там спокойно съесть. Впрочем, характер их пищевого поведения сильно зависел  от темперамента доминанта. Субординатные  самцы не дрались между собой, а к чужакам проявляли интерес, обнюхивая издали и вблизи, но не агрессивность. Только после неожиданного исчезновения Варвара среди самцов развернулась борьба за господство. Наступил период драк, взаимных угроз и преследований, в результат которых в парцелле появился новый доминант.

Наиболее таинственными  членами групп были угнетённые самцы, статус которых был не совсем понятен. Их жизнь в свинарнике была немногим лучше жалкого прозябания подчинённых  самцов вольерах. Существенная разница  заключалась лишь в том, что если в вольере подчинённым самцам деваться некуда и они вынуждены  висеть на сетке, то в условиях свинарника их жизненное пространство в принципе неограниченно и они всегда могут  отыскать укромное место. Эти изгои  демонстрировали классический вариант  простанственно-временной изоляции от своих собратьев: их норы, места  отдыха и чисток шкурки располагались  в стороне от нор других крыс (порой на значительном удалении), К местам кормёжки и источникам воды эти зверьки подходили лишь тогда, когда там не было других пасюков, причём добирались туда окольными путями, которыми редко пользуются другие члены группы. Однако социальный статус таких изгоев совсем не так очевиден, как это может показаться на первый взгляд.

В первой парцелле, например, был всего один угнетённый самец, которого окрестили кличкой Чадо. Он редко попадал в поле зрения наблюдателя, и его поведение  не привлекало особого внимания. Но после исчезновения Варвара Чадо сделал совершенно невероятную карьеру: в конце концов он занял доминирующее положение в группе. Как уже  говорилось, первоначально лидерство  в упорных боях завоевал один из субординатов, однако продержался он всего около двух недель. Спустя месяц после исчезновения Варвара  Чадо утвердился в новой роли, демонстрируя весь поведенческий репертуар доминанта, к тому же весьма агрессивного. При  этом его предшественник оставался  в группе. К сожалению процесс  превращения Чадо в доминанта  проследить не удалось, так как это  событие произошло во время небольшого перерыва в наблюдениях. Выглядел зверёк совершенно не так, как в эпоху  Варвара: его вес заметно увеличился, шерсть стала чисто и пышной, а  уверенное хозяйское поведение  мало чем напоминало прежнюю боязливость.

Загадку этого превращения, возможно, объясняют исследования Д.А. Каменова, который показал, что иерархическое  положение самцов диких домовых  мышей в группах зависит от типа нервной системы. Иначе говор, обладать не только физическими данными, но сильным типом нервной системы. Место доминантов, которых исследователь  специально изымал из группы, так же нередко занимали подчинённые самцы, стоявшие у подножия иерархии. Оказалось, что эти потенциальные доминанты, влачившие существование Омега-особей, обладали сильным типом нервной  системы и именно поэтомуподвергались  наиболее ожесточнённому преследованию  господствующих Альфа-самцов, превосходивших их физически. По-видимому Чадо был потенциальным конкурентом Варвара, поэтому доминант наиболее активно его преследовал, загнав на низшую ступень иерархической лестницы. Звезда Чадо взошла почти к самому концу периода наблюдений, поэтому его дальнейшая судьба осталась невыясненной. Но и то, что стало известным, объясняет, почему, говоря об угнетённых самцах и их статусе, мы использовали определения «таинственный», «непонятный».