Географическое распространение и численность северныx оленей в пределаx мирового ареала

В связи с  этим дикие олени, населяющие теперь Карелию, с достаточной определенностью \могут быть отнесены к форме Rangifer tarandus fennicus.

Дикие северные олени в давние времена были в Карелии многочисленны. В XVIII—XIX северный олень в Карелии был более распространен, чем лось . Как охотничий вид северный олень, наверное, был важнейшим зверем для неолитической Карелии. Судя по археологическим данным, оленей в большом количестве добывали на путях массовой миграции. В петроглифах Новой Залавруги у Белого моря (Южная Карелия) фигуры лосей отмечены 14, а северных оленей — 43 раза . Однако это не доказывает, что северный олень был в Карелии всюду многочислен. Возможно, что наиболее выдающиеся петроглифы («Бесовы следки» у р. Выг, группа петроглифов Залавруги) были расположены именно на путях миграции оленей и в местах летней охоты.

Весь прошлый  век олень еще был важным промысловым  зверем Карелии. Там добывали по тысяче и более зверей в год: только в  Олонецкой губернии в 1829 г.— 1081 [162J, в 1865 г.— 1143 . Таким образом, общая численность диких оленей в данном регионе была никак не менее, а может быть, и значительно более 15 тыс. голов.

В 1870-х годах  численность оленей в Карелии, и  в частности в Олонецкой губернии, заметно сократилась. Намного меньше стало их в Прионежье. Но все же в 1882 г. в Олонецкой губернии было добыто 766 оленей.

Особенно  быстро сокращалась численность  в первые десятилетия текущего столетия. К 30-м годам южная граница ареала отступила далеко к северу и проходила  примерно по линии, соединяющей пункты Гимолы, Лазарево, Лехта ,Лекса, Кунасозеро и озера Кодозеро и Водлозеро .

Сведения  для периода 30—50-х годов противоречивы [106, 125, 157, 183]. Вероятнее всего, к середине столетия олени исчезли и на севере Карелии. В частности, в Лоухском (самом северном) р-не и в северных частях Кемского и Калевальского  р-нов оленей в 50-е годы не было [157]. Дикие олени, наблюдавшиеся у Топозера на севере Карелии, по-видимому, относились к одичавшим домашним оленям [183]. Район Топозера — область старинного карельского оленеводства, дикие олени здесь издавна преследовались и к 1940 г. были полностью выбиты .

В это время  область обитания северных оленей в  Карелии сократилась до сравнительно небольшого участка в средней  части республики с центром в  районе оз. Нюк, где оленей было больше. Он представлял малонаселенный и  труднодоступный район разреженных  боров-беломошников и обширных моховых  и лишайниковых болот. С севера район  ограничен трактом Кемь — Калевала, с востока — линией железной дороги Петрозаводск — Мурманск, на западе граничит с, Финляндией, на юге доходит  до Порсозера. Отсюда (оз. Нюк) дикие  олени стали заселять Финляндию, в которой к этому времени  они были полностью истреблены.

В 60-е годы начался рост численности диких  оленей, что было вызвано окончательным  распадом домашнего оленеводства и  охранными мероприятиями. Частично их популяции пополнились одичавшими домашними оленями из бывшего оленеводческого совхода (Кестеньгский р-н) и небольших частных стад. С 1974 г. всех северных оленей, свободно пасущихся в Карелии, можно считать дикими животными.

К концу 60-х  годов дикие олени заселили всю  Среднюю и Северную Карелию. На севере они вышли за пределы Карелии в Мурманскую обл. По-видимому, во время расцвета польских популяций (1967—1968 гг.) они соединились с ними. С середины 70-х годов и по настоящее время этой связи, наверное, не существует.

Основные  стада диких оленей в Карелии  в конце 60-х годов сосредоточивались в Кемском, Сегежском, Муезерском и Калевальском р-нах, причем центром этого очага по-прежнему оставалось оз. Нюк. Южная граница обитания в это время проходила по линии оз. Мотко— Поросозеро — оз. Кубовское и далее уходила в Архангельскую обл. [145]. По данным авиаучетов, в 1965 г. в Карелии было 3 тыс. диких оленей.

До 1971 г. в  Карелии наблюдался постоянный рост численности диких оленей, затем она стабилизировалась. Данные учетов противоречивы, что, вероятно,связано с трудностями учета северных оленей в тайге. В 1961 г было учтено около 1 тыс., в 1972 г.—3,1 тыс. диких оленей. По некоторым нововедениям, нуждающимся в проверке, их численность в республике достигла 11 тыс. В 1978 г. численность, по данным госохотинспекции, была равна 6 тыс. голов, а в 1984 г.— 5 тыс.

В целом к  настоящему времени дикие северные олени заселили около 70 % территории Карелии. В 1975 г. южная граница проходила по линии: пос. Поросозеро — ст. Масельсская, далее на юг вдоль побережья Онежского озера — г. Пудож и от него к юго- западу к границе с Вологодской и Архангельской областями.

Картину современного размещения дают материалы ежегодных зимних маршрутных учетов, проводившихся с 1961 по 1976 г. С наибольшей плотностью олени заселяют Калевальский (в среднем за ряд лет — 3,2 следа на 10 км маршрута), Сегежский (2,6 следа), Муезерский (2,4 следа) р-ны. Несколько реже они встречались в Лоухском и Кемском р-нах (1,8 следа на 10 км). На южной окраине ареала, на севере Суоярвского, Медвежегорского р-нов и в Пудожском р-не олени встречаются спорадически, небольшими стадами по 3—7 голов. Только на северо-востоке Пудожского р-на есть несколько стад по 20—25 зверей. В районах с высокой плотностью населения отмечались стада по 50—70 и даже 150 оленей.

В 1974 г. в Лоухском р-не в среднем на 10 км маршрута было учтено 4,4 следа, в Калевальском — 4,7, в Кемском — 4,1 [146]. Согласно данным учетов охотников-корреспондентов, на отдельных промысловых участках численность достигала (по материалам 1966—1976 гг.) 11—16 (чаще 4—9) зверей на 100 км². Значительных миграций они не совершают. В зимнее время держатся в богатых кормами лишайниковых борах, а летом уходят на болота, в долины рек и озер, густых лесов и вырубок с молодыми вторичными лесами избегают.

В Карелии  имеются большие перспективы  для роста численности диких оленей. Емкость угодий, даже при современном хозяйственном освоении, позволяет существовать по меньшей мере 50— 60 тыс. зверей.

П. И. Данилов, Э. В. Ивантер и др. считают, что  основной фактор, лимитирующий дальнейший рост численности северного оленя, — это сокращение ягельников вследствие рубки леса на больших площадях. Вряд ли это основное. Как видно, авторы данной гипотезы считают северных оленей исключительно ягелеедами. На самом деле это не так.

Дикие олени  Кольского п-ова действительно  зимой в большей мере питаются ягельным кормом [103]. В этом они заметно  отличаются от сибирских, в частности таймырских, оленей. Возможно, что это особенности популяционной экологии, свойственные финскому подвиду, или наследие, пришедшее от домашних или помесных оленей. В любом случае, уже известная теперь экологическая пластичность питания северных оленей позволяет не так жестко связывать судьбу вида с состоянием ягельников.

Вероятно, дальнейший рост поголовья сдерживает не недостаток кормов, а другие факторы, и прежде всего браконьерский отстрел. П. И. Данилов  недостаточно обоснованно предлагает приступить к промысловому использованию оленей, так как из-за сокращения ягельников на дальнейший рост популяции рассчитывать не приходится. Мы считаем, что в Карелии промысловую охоту открывать рано.

Север Русской  равнины. Распространение и численность  диких северных оленей изучены на севере Русской равнины значительно  слабее, чем в Восточной Фенно-Скандии. Обширный и малонаселенный регион включает Архангельскую обл. (587 тыс. км², население 1448 тыс .человек), и Коми АССР (416 тыс. км², население 1053 тыс. человек).

Сочетание равнин с небольшими возвышенностями при  хорошо развитой гидрографической сети создает благоприятные условия  для обитания северных оленей. Коренные леса на больших площадях вырублены. Около одной трети всей площади приходится на тундру, почти все остальные земли заняты северной и средней тайгой, т. е. угодьями, вполне пригодными для обитания северного оленя. В Архангельской обл. все тундровые угодья расположены в Ненецком а. о. (177 тыс. км²), на Новой Земле (83 тыс. км²) и Земле Франца-Иосифа (16 тыс. км²). В Коми АССР тундры занимают лишь небольшие участки в районе Воркуты.

Тундры Русской  равнины — старинная область  домашнего оленеводства ненцев и коми. Оленеводство не потеряло здесь, особенно в Ненецком а. о., своего значения как важной отрасли хозяйства.

В 1981 г. в округе было 192 тыс. оленей, а в Коми АССР — 120 тыс.

Изначально, много столетий тому назад, оленеводство появилось в европейских тундрах западнее Урала вместе с приходом сюда из Алтае-Саянской страны самодийских народов — предков современных ненцев. Возможно, что оленеводство на севере Русской равнины имеет азиатское происхождение, независимое от европейского, имеющего древний центр происхождения в Скандинавии.

Древнее оленеводство ненцев было мелким. Они в ту пору были в основном охотниками. Дикие  олени населяли весь север Русской равнины и, по-видимому,до XVII—XVIII вв. численно преобладали над домашними. В XVII в. с юга, со стороны Камы и Вычегды, в бассейны Цильмы, Ижмы, Нижней Печоры проник финно-угорский народ коми. Они быстро восприняли оленеводство у ненцев и в XVIII—XIX вв. стали энергично перестраивать его из мелкого в Крупное товарное. Они заняли почти всю лесотундру и северную тайгу, а отчасти выходили и в тундру, тесня ненцев. Последние, переняв у них опыт, также стали быстро создавать крупные стада, которые выпасались, как и у коми, с помощью работников.

В XIX в. коми-ижемцы прочно утверждаются в оленеводстве европейского Севера. В конце XVIII в. коми-ижемцы едва ли имели 10 тыс. своих оленей , тогда как самоеды Большеземельской тундры владели многочисленными стадами, число которых простиралось до 150 тыс. голов. С того времени, как в тундрах начали усиливаться ижемцы, стада самоедов постепенно стали уменьшаться. В середине XIX в. у самоедов уже насчитывали не более 30 тыс. оленей, а у ижемцев — около 124 тыс., а может быть, и гораздо больше. По Вл. Исла- вину [70], в руках самоедов осталось только ¹/₇ всего чйсла оленей, пасущихся в Мезенской тундре, остальные перешли во владение коми-ижемцев.

В это время  пастбищ стало не хватать, а дикие  олени повсюду подверглись истреблению. Переуплотнение вело к деградации пастбищ. Предприимчивые коми с уральских летних пастбищ перегоняли на зийовку крупные стада за Урал и даже за Обь, вплоть до бассейнов рек Полуй и Куноват — в земли хантов. В конце XIX в. коми перегнали несколько крупных стад в обход Белого моря в центральную часть Кольского п-ова в угодья саамов.

Особое напряжение сложилось в использовании тундровых  и лесотундровых пастбищ. Коми теснили  ненцев, пытаясь выйти в тундру, а те наращивали собственные стада. Лесотундровые пастбища интенсивно использовались стадами коми, сюда же стремились на зимовку и стада ненцев. К тому времени — началу нынешнего столетия — дикие олени были практически полностью истреблены в тундрах региона и очень сильно в таежной зоне.

К середине нынешнего  столетия картина изменилась. Оленеводство в Коми АССР стало деградировать, как и везде в таежной зоне, где стали преобладать другие формы хозяйства. В тундре у ненцев оленеводство по-прежнему оставалось важной хозяйственной отраслью, и поголовье оленей там не снизилось, В целом на севере Русской равнины оленеводство вновь стало преимущественно ненецким.

Особенно  быстро сокращалось таежное оленеводство в Коми АССР после 1970 г. Здесь прослеживается общая тенденция меньшей прочности таежной формы оленеводства и ускоренный процесс освобождения экологической ниши -северного оленя в таежной экосистеме. Численность диких тундровых оленей в европейской части СССР (подвиды Rangifer tarandus tarandus и Rangifer tarandus pearsoni) к середине текущего столетия снизилась почти до полного исчезновения.

На материковых  тундрах к 1955—1956 гг. олени формы  Ran- gifer t. tarandus были вытеснены всюду, за исключением маленького участка у Чёшской Губы, где они еще обитали в районах рек Ома и Снопа —от побережья губы до верховьев. Здесь встречались стада от 5—10 до 100—200 голов. Это дало повод В. Г. Гептнеру сделать вывод, что данная форма в тундрах, в сущности, полностью истреблена.

Такой же вывод  еще раньше сделал И. В. Друри . Он пишет, что дикие олени изредка встречаются в лесах верхнего течения рек Пеши и Омы и южнее Сулы. По рассказам старожилов, дикие олени были многочисленны в нижнем течении р. Мезени, а в пределах Канинской тундры чаще всего встречались в криво- лесье, по рекам Мгла и Несь, т. е. в самой южной части полуострова.

Однако позднее  появилась надежда на восстановление тундровой формы дикого оленя. Численность чёшской популяции стала расти, что связано с более слабым освоением этого отдаленного района оленеводством и улучшением охраны диких северных оленей. Согласно авиаучетам, в 1972 г. здесь обитало около 3,3 тыс. диких оленей. Они держались в тундре и лесотундре к югу от Чёшской губвы на площади около 35 тыс. км². Обследование показало, что дикие олени в небольшом количестве встречаются в тундре к востоку до Печоры, а восточнее этой реки их нет.

Примерные границы  территории, где держались олени  зимой и весной, проходят к западу от Печоры, через район верхнего течения Соймы, Индигские озера, среднее течение Индиги, верховье Сулы до южного берега Чёшской губы. Затем граница идет на юго-запад до устья р. Несь и далее к ее истокам. Южная граница близко совпадала с границей леса и проходила через верховья рек Важас, Ома, Снопа, Пеша, оз. Косминское, далее через верхнее течение рек Косма, Большая Пула до низовьев рек Сойма и Сула.

В здешней  тундре невысокий снежный покров, а возвышенности почти совсем свободны от снега (Тиманский кряж, Косминский камень). В прилегающих  лесах снег очень глубокий, кормежка оленей затруднена. В связи с этим дикие олени осенью уходят в тундру, а весной, с апреля, кочуют в лесную зону.

Следовательно, в СССР еще сохранилась популяция  тундровых диких оленей формы  Rangifer t. tarandus, и остается надежда на ее сохранение и восстановление. Вероятнее всего, к этой форме можно присоединить и почти исчезнувших кольских оленей, которые, может быть, промежуточны между Rangifer t. tarandus и Rangifer tarandus fennicus. В любом случае, численность этого подвида в нашей стране и в мире очень мала. Он должен быть внесен в Красную книгу СССР. В бассейнах рек Омы и Пеши (районе обитания чёшской популяции) следует организовать заказник.

Особого внимания заслуживает новоземельский подвид дикого оленя (Rangifer tarandus pearsoui), внесенный в 1978 г. в Красную книгу СССР. Домашнее оленеводство на Новой Земле не получило развития. Ненцы-оленеводы прежде остров не заселяли. В 30-е годы домашние олени были завезены на Южный остров, но в связи с прекращением хозяйственного освоения Новой Земли в 50-х годах оленеводство там исчезло.