Религиозная безопасность

Министерство образования  и науки РК

Костанайский Государственный Университет имени А.Байтурсынова

Доклад.

«Религиозная безопасность»

Подготовил:Байнакатов Дархан

Группа 13-701-22

Проверила:Исмаилова Жанара байашиновна

Костанай 2013г.

Понятие и направления  религиозной безопасности 
Употребление понятия «безопасность» всегда подразумевает наличие неких опасностей и, соответственно, путей противодействия им. Широко известны понятия национальной, государственной, общественной, военной, экономической, демографической и иных видов безопасности. Свои опасности есть и в религиозной сфере. 
Нельзя рассматривать по отдельности «безопасности» личности, общества, государства, поскольку право человека на мировоззренческий и религиозный выбор может быть реализовано и защищено только в обществе, посредством правовых законов.  
Цель данной темы – формирование системы знаний, способствующих обеспечению прав и свобод человека и гражданина в религиозной сфере и защите национально-государственных интересов от посягательств со стороны отдельных деструктивных религиозных организаций.  
 
Религиозная безопасность – это комплекс мер, предпринимаемых государством и гражданским обществом и направленных на наиболее полную реализацию прав и свобод человека и гражданина в религиозной сфере. Однако сфера действия прав и свобод человека и гражданина выходит далеко за рамки собственно религиозной жизни. О каких же специфических правах идет речь? 
Фундаментом всех остальных прав и свобод в религиозной жизни являются свобода совести и свобода вероисповедания. Свобода совести – это возможность человека выбирать: быть или не быть, считать или не считать себя религиозным; свобода вероисповедания – это возможность выбирать, к какому именно религиозному направлению принадлежать, в какой форме реализовать свою религиозность. Как мы видим, свобода вероисповедания – это частный случай свободы совести, последняя же имеет отношение не только к верующим, но и ко всем членам общества, в том числе к атеистам и равнодушным к религии людям. У них есть свобода быть свободными от религии. И эта их свобода охраняется законом и государством наравне со свободой быть религиозным верующим человеком.  
В нашей стране в XX веке долгие десятилетия проводилась политика государственного подавления религии. Поэтому когда в конце 80-х годов тогда еще советское, а потом и российское государство отказалось от официального атеизма, маятник качнулся в другую крайность: была, по сути, объявлена абсолютная религиозная свобода, стало модным считать, что религия – дело сугубо частное, «сокровенное», и если дать человеку свободу, то он сам разберется, как и во что верить. Однако стоит вспомнить старую философскую пословицу: «свобода взмаха моей руки оканчивается там, где начинается нос моего соседа, и наоборот». То есть личная свобода всегда ограничивается свободой другого. Этот принцип универсален и для экономики, и для политики, и для религии. Человек может верить во что угодно, совершать любые религиозные обряды, пока это не затрагивает законных интересов, прав и свобод других лиц или групп. От государства требуется умение согласовать интересы различных религиозных групп, а также верующих и неверующих (последняя проблема является не менее сложной), защитить интересы страны и общества в целом. Содержанием, предметом религиозной безопасности и является обеспечение такой общественной стабильности, реализация прав и свобод всех и каждого. 
 

В более широком смысле можно говорить и о «защите  прав человека в сфере свободы  совести и вероисповедания». На наш  взгляд, это тождественно понятию  «религиозная безопасность», поскольку  феномен религиозности является первичным по отношении к отрицанию  религиозности. Еще раз подчеркнем, что обеспечение религиозной  безопасности – это защита прав и верующих, и неверующих, и убежденных атеистов в равной степени. 
Обеспечение безопасности неизбежно связано с ограничениями, вплоть до мер уголовно-правового и административно-правового воздействия, но это не противоречит принципу верховенства прав и свобод человека. Часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации гласит, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. 
 
Религиозная безопасность многогранна и может быть рассмотрена и реализована как минимум в трех аспектах (направлениях).  
 
1. Воспитание толерантности (веротерпимости) в отношениях между представителями различных религий, а также между верующими и неверующими.  
 
2. Защита национально-государственных интересов от посягательств со стороны отдельных деструктивных религиозных организаций (например, шпионаж, посягательство на территориальную целостность государства, попытки захвата власти).  
 
3. Защита прав и свобод человека от посягательств со стороны религиозных и квазирелигиозных групп, стремящихся к подавлению личности и манипуляции сознанием. 

Распространенное ныне слово «толерантность» переводят как «терпимость» или «веротерпимость». Вопрос в том, по отношению к чему должна проявляться эта терпимость. 
 
В последние десятилетия в западных странах, прежде всего в США, широко распространено понятие политкорректности (PC), требующее воздерживаться от обсуждения тем, высказываний, демонстрирования символов, которые по каким-то причинам могут не понравиться окружающим. Но, к сожалению, очень часто этот принцип оказывается доведенным до абсурда, до крайности, и тогда от человека требуют, по сути, отказа от своих взглядов, в том числе и религиозных. 
 
Любая религия, по своей природе, считает себя обладающей абсолютной истиной и, следовательно, рассматривает другие религии как в той или иной степени заблуждение. Но можно ли считать несогласие с мнением другого лица посягательством на права и свободы этого лица?  
 
Важным для безопасности личности, общества и государства является не то, что думает и говорит человек, а то, как он выражает свое мнение, какие именно действия он мотивирует своими убеждениями. Можно защищать свою точку зрения, корректно приводя аргументы, уважая своего собеседника. А можно агрессивно навязывать ее, унижая, оскорбляя и дискриминируя собеседника за несогласие. 
 
Итак, толерантность в религиозной сфере (в сфере свободы совести и вероисповедания) – это уважение права другого лица на собственный мировоззренческий и религиозный выбор. Уважение не самой по себе религии или иной мировоззренческой системы, а права другого человека выбрать свою собственную точку зрения. Я могу считать религиозную точку зрения другого человека заблуждением, но при этом я признаю и уважаю право человека выбирать эту точку зрения. Здесь уместно вспомнить слова Вольтера: «Ваше мнение мне глубоко враждебно, но за ваше право его высказывать я готов пожертвовать жизнью». 

Существует понятие, являющееся логической противоположностью толерантности. Это греческое слово «ксенофобия», где «ксено» означает «чужой», а «фобия» страх. Все вместе – «страх перед чужим», страх перед человеком другой расы, национальности, религии. Для психологии человека свойственно испытывать симпатию ко всему тому, что на него похоже, что кажется «своим» и, наоборот, испытывать антипатию, отторжение того, что кажется чужим, незнакомым. Мы не говорим о тех случаях, когда ненависть сознательно и целенаправленно культивируется, речь идет только о зарождении неприязни к «чужим» на уровне массового сознания. 
 
Как же сделать так, чтобы в обществе и государстве не было межрелигиозной и межнациональной вражды и розни? В тех случаях, когда по мотивам ненависти к другим религиям и национальностям совершаются правонарушения, ответ понятен: виновные должны нести ответственность, должны применяться меры правового принуждения. Но, как известно, всякую болезнь легче предупредить, чем лечить. Поэтому в противодействии ксенофобии меры профилактики являются не менее важными, чем карательные меры. 
 
Чтобы перестать бояться чужого, необходимо с ним познакомиться. Необязательно становиться таким же, но, по крайней мере, надо попытаться его понять, найти с ним точки соприкосновения. 
 
В нашем, и не только нашем, обществе существуют стойкие негативные стереотипы относительно различных религий и национальностей. Часто приходится слышать о том, что «ислам унижает женщин», «все евреи жадные и богатые», «Православная Церковь стремится к власти над обществом и государством». Но всякие стереотипы и предрассудки рождаются от незнания и непонимания. Поэтому самым эффективным профилактическим способом противодействия ксенофобии и воспитания толерантности в сфере межрелигиозных отношений является образование и просвещение широких слоев населения, систематическое информирование о реальном вероучении, религиозной практике, жизни верующих и неверующих, популярное знакомство с основами религиозной культуры и истории.

Религиозный экстремизм – это теоретическое обоснование и практическое использование деконструктивных, «крайних» методов для достижения радикальных религиозно-политических целей. Экстремизм следует отличать от радикализма (латинского radicalis – коренной, глубинный), который имеет характер идеологии, мировоззрения, взглядов и поэтому не может быть предметом правовой оценки. Например, идея создания в России Халифата (исламского государства) является радикальной, но ее выражение само по себе не является экстремизмом, если не предполагает насильственных, противоправных деяний. 
 
Термин «экстремизм» ведет свое происхождение от латинского «extremum» – крайнее, выходящее за рамки обычного, чрезвычайное, наибольшее или наименьшее. В свою очередь латинский корень «extra» означает – вне, кроме, сверх меры, чересчур. Экстремизм, будучи по своему родовому признаку позицией, склонностью, убеждением, есть сложный, многоаспектный феномен. В нем можно выделить несколько составляющих. Во-первых, идейно-мировоззренческий аспект, совокупность мировоззренческих установок и идей, лежащих в основе и легитимирующих экстремистские действия. Во-вторых, психологический (личностно-эмоциональный) аспект, ментальность, мысленный настрой особого рода, отличающий личность экстремиста. В-третьих, политико-организационный (практический) аспект, формы и способы экстремистской деятельности. 
 
Говоря об идейно-мировоззренческом аспекте религиозного экстремизма, в качестве такового мы выделяем политическое сознание субъектов экстремистской деятельности, которое базируется на трех установках: допустимость и универсальность насилия как способа решения политических вопросов, правовой нигилизм и, как следствие, пренебрежение основными правами и свободами человека, отрицание абсолютной ценности индивида как такового.  
 
Психологическая сущность религиозного экстремизма наиболее полно раскрывается в понятии фанатизма. В современном мире у экстремистов слишком мало политико-организационных возможностей и объективных предпосылок для создания массовых политических движений и организации революции. Наиболее вероятной тактикой современного экстремизма является терроризм. Но терроризм требует в качестве исполнителей личностей особого склада – фанатиков, готовых отдать жизнь ради достижения цели. 
 
«Фанатизм» происходит от латинских fanum – жертвенник и fanatikus– исступленый. Фанатик (фанат) – это человек, находящийся во власти сверхценных и сверхзначимых для него идей. Они придают его жизни смысл и он готов жертвовать во имя этих идей собственной жизнью и жизнями других людей. Фанатик обладает так называемым «туннельным» мировосприятием, то есть воспринимает мир через очень жесткую призму и отвергает все то, что не согласуется с его мировоззрением. Именно к позиции фанатиков можно отнести следующую поговорку: «если факты не согласуются с нашими идеями, тем хуже для фактов». Для фанатиков характерно критическое отношение к любой информации, которая идет вразрез с их убеждениями. Фанатизм обычно существует на уровне группы, так как фанатики находят поддержку во взаимном признании и совместном разжигании своих эмоций по поводу общих идей. 
 
Фанатично настроенная личность есть идеальная кандидатура для совершения террористических действий. Террористический акт практически всегда является риском с очень малой степенью вероятности счастливого исхода лично для террориста. Террорист рискует и, следовательно, жертвует собой. Поэтому террорист – это не киллер, не наемный убийца. Он обладает всеми характерными признаками фанатика: нетерпимость к инакомыслию, пренебрежение к морали и закону, убежденность в исключительности собственной миссии, готовность к самопожертвованию. 
 
Терроризм – результат развития экстремизма, его наиболее деструктивное «кровавое» воплощение. Терроризм – это наиболее яркая и драматичная форма насилия, имеющая мировоззренческую установку и фанатично настроенных исполнителей. 
 
Религиозный фанатизм является социально-психологической основой фундаментализма. Фундаментализм – это стремление противостоять модернизации, приверженность старым, «фундаментальным» ценностям, структурам и способам организации жизни. В современной литературе фундаментализм ассоциируется прежде всего с религиозными течениями (в первую очередь с исламским). 
 
Религиозный экстремизм в большей степени, чем все остальные формы экстремизма, способен порождать террор, так как исполнителями в данном случае являются фанатики, для которых ценность жизни отодвинута на второй план.  
 
Корни религиозного экстремизма – это идеи религиозного происхождения, обосновывающие нетерпимое отношение к иноверцам и инородцам. В нашу эпоху все традиционные мировые религии на догматическом уровне отрицают экстремизм, и тем более терроризм.  
 
Религиозная традиция является радикальной оппозицией современному миру, но правомерно ли считать, что религия должна порождать экстремизм? 
 
Все традиционные религии стремятся к социальной и личностной гармонии, признавая духовную свободу и выполняя миротворческую функцию. Традиционное религиозное мировоззрение противоположно светскому, «современному» мировоззрению. Но традиционная религия отвергает несовершенные, деконструктивные способы достижения своих целей.

В качестве новейшей формы джихада  можно рассматривать переселение  мусульман в Европу. Когда в  результате реконкисты (освободительной  войны против мусульман в Европе) халифат (исламское государство) был  ликвидирован, исламские старейшины постановили, что мусульмане не могут  жить под властью «неверных», и  в 1492 г. мусульмане покинули Испанию. В  последние же 30–40 лет мы наблюдаем  обратный процесс: мусульмане переселяются в Европу, открыто заявляя, что  через 1–2 поколения Европа станет мусульманской. 
 
Тема исламского экстремизма и терроризма воистину неисчерпаема. Жанр данной работы не позволяет подробно излагать историю мусульманских экстремистских организаций. Назовем только основные этапы и наиболее громкие имена. 
 
«Братья-мусульмане» (БМ). Организована в 1923 г. в арабском мире, но основную деятельность развернула в 50–60-е гг. Идеологи данной организации считали, что арабское общество пребывает в состоянии варварства, поэтому истинные верующие должны от него отделиться и образовать «джамаат исламийя» – исламские ассоциации. Террористическую деятельность «братья» начали в арабских странах. На их совести попытка государственного переворота в Сирии (1979–1982 гг.), убийство президента Египта А. Садата (1981 г.), террор против египетских политиков, жителей и гостей этой страны. В 90-е годы на базе БМ образовалась группа «Исламский джихад», финансируемая Ираном и действующая против Израиля. 
 
«Хезболлах» (партия Аллаха). Возникла в Иране во времена Хомейни, а затем распространила свою деятельность на Ливию и Сирию. 
 
«Хамас» («Исламское движение сопротивления»). Основано в 1987 г. шейхом Ахмед Ясином. Цель – «освобождение Палестины от моря до Иордана». 
 
В США исламский экстремизм представлен группировками «Джамаат Уль-Фукра» (ДФ) (возникла в 1980 г. в Бруклине) и группой Рамзи Юсефа, устроившей взрыв в 1993 г. в ныне несуществующем WTC (центре международной торговли). 
 
«Аль-Каида» («Основа», «База») возникла в 1989 году в Судане. Основатель – почти «легендарная» личность Усама Бен-Ладен, который придерживается идеологии ваххабизма, современной формы мусульманского «протестантизма». 
 
Ряд исследователей проводят параллели между ваххабизмом и европейской религиозной реформацией, указывая на сектантский, антитрадиционный характер того и другого.