Кыштымская авария 1957 года

Свидетельства очевидцев и слухи

Аварию 1957 г. скрыть было невозможно, прежде всего из-за большой площади загрязненной радиоактивными веществами территории и вовлечения в сферу исправляющих послеаварийных действий большого числа людей, даже и не проживавших на этой территории. Слухи об аварии расползались далеко, в том числе и за границу.

Ж. Медведев, Дж. Трабалка, Д. Соран и Д. Стиллман в своих анализах не скрывали, что первоначальные (да и последующие) доказательства факта аварии они получили из рассекреченных донесений "источников", преимущественно слухов, в анналах Центрального разведывательного управления США. Оставалось много неизвестного в определении причин, места и даты аварии, но факт аварии был для многих непреложным.

"Источники", например, свидетельствовали:

"Весной 1958 г. слышал от некоторых людей, что  большая территория к северу  от Челябинска загрязнена радиоактивными  отходами ядерного предприятия, расположенного в неизвестном  месте вблизи Кыштыма, находящегося  в 70 км к северо-западу от Челябинска на железной дороге Челябинск-Свердловск. В Челябинской области ненормально высокое число случаев рака. Некоторые считают, что купаться в окрестных озерах и реках опасно для здоровья. В небольшом доме у входа на Челябинский рынок муниципальные службы здравоохранения проверяли продукты, привозимые сельскими жителями. Также проверяли продукцию колхозов и совхозов, поставляемую в города. До 1958 г. осуществляли проверку пассажиров на железнодорожной станции Кыштым, в город без специального разрешения въезд был закрыт. В районе Кыштыма были загрязнены и сожжены некоторые деревни, а жители их переселены на новое место. Им было позволено взять с собой только одежду, в которой они находились" (1961 г.).

"Ядерное предприятие  в районе Кыштыма известно  было как предприятие почтовый ящик 40. ...В марте 1958 г. взрыв разрушил часть предприятия в Кыштыме. Был ли взрыв ядерный или химический - не известно". (1961 г.).

"Зимой 1957 г. в  г. Касли (55°54 с.ш., 60°48 в.д.) произошла  неустановленная авария. Все магазины в г. Каменск-Уральский по продаже молока, мяса и других продуктов были закрыты для предупреждения облучения населения. Через два дня было организовано новое снабжение продуктами. Их продавали прямо с автомашин, и образовавшиеся очереди напоминали очереди, существовавшие при жесткой нехватке во время второй мировой войны. У населения возникло истерическое чувство страха перед неизвестными болезнями. У населения возбуждали гнев отдельные руководящие лица с небольшими дозиметрами на одежде, которые были недоступны другим". (1959).

"По слухам ...есть огороженная площадь, на  которой расположен "атомный завод". Его возможное описание относится  непосредственно к окрестностям  Кыштыма. Слышал, что весной 1959 г. был  большой аварийный взрыв. Много  людей было убито, некоторые из них утонули при оползне и затоплении. Многие другие получили переоблучение и были эвакуированы в различные города Челябинской области. Пострадавшие подвергались неоднократному медицинскому обследованию. Спустя некоторое время после аварии встретил женщину, подвергшуюся облучению, и она имела красные, сходные с экземой, пятна на своем лице". (1958-1959).

Эти сведения основаны преимущественно на слухах. А вот рассказ Льва Тумермана, эмигрировавшего в Израиль в 1972 г. и приводившего данные, содержащие не только слухи: "Я слышал от многих людей в Свердловске и Белоярке, что радиоактивные выпадения были следствием серьезного ядерного взрыва на военном ядерном заводе близ Кыштыма. Они говорили, что много людей погибло (вероятно, сотни человек) и поражено. Такая катастрофа не может сохраняться в тайне от местного населения, и я полагаю, что эта информация правдива по своей сути". Он же: "Я видел в 1960 г ...через 100 км от Свердловска (в сторону Челябинска) знаки на шоссе, которые предупреждали водителей о запрещении остановки на протяжении 20-30 км и предписывали двигаться с максимальной скоростью. По обеим сторонам дороги, как можно было видеть, земля была "мертвой": без деревень, городов, только трубы разрушенных домов, без обработанных полей, без стад на пастбищах, без людей ...ничего".

Надежда Кутепова, дочь ликвидатора, г. Озерск: «Моему отцу было 17 лет и он учился в техническом училище в Свердловске (теперь Екатеринбург). 30 сентября 1957 года его и других его сокурсников погрузили прямо с занятий в грузовики и привезли на «Маяк» ликвидировать последствия аварии. Им ничего не сказали о серьезности опасности радиации. Они работали сутками. Им давали индивидуальные дозиметры, но за превышение дозы наказывали, поэтому многие люди оставляли дозиметры в своих ящиках для одежды, чтобы «не перебрать дозу». В 1983 году он заболел раком, его прооперировали в Москве, но у него начались метастазы по всему организму, и через 3 года он умер. Нам сказали тогда, что это не от аварии, но потом это заболевание официально было признано последствием аварии на «Маяке». Моя бабушка тоже участвовали в ликвидации аварии и официально получила большую дозу. Я никогда ее не видела, потому что она умерла от рака лимфатической системы задолго до моего рождения, через 8 лет после аварии».

Гульшара Исмагилова, жительница села Татарская Караболка: «Мне было 9 лет, и мы учились в школе. Однажды нас собрали и сказали, что мы будем убирать урожай. Нам было странно, что вместо того, чтобы собирать урожай, нас заставляли его закапывать. А вокруг стояли милиционеры, они сторожили нас, чтобы никто не убежал. В нашем классе большинство учеников потом умерли от рака, а те, что остались, очень больны, женщины страдают бесплодием». 

Наталья Смирнова, жительница Озерска: «Я помню, что тогда в городе была жуткая паника. По всем улицам ездили машины и мыли дороги. Нам объявляли по радио, чтобы мы выбросили все, что было в тот день у нас в домах, и постоянно мыли пол. Много людей, работников Маяка тогда заболело острой лучевой болезнью, все боялись что-то высказать или спросить под угрозой увольнения или даже ареста».  

П. Усатый: «В закрытой зоне Челябинск-40 я служил солдатом. На третью смену службы заболел земляк из Ейска, прибыли со службы - он умер. При транспортировке грузов в вагонах стояли на посту по часу пока не пойдет носом кровь (признак острого облучения - прим. авт.) и не заболит голова. На объектах стояли за 2-х метровой свинцовой стеной, но даже и она не спасала. А при демобилизации с нас взяли подписку о неразглашении. Из всех призванных нас осталось трое - все инвалиды».

Ризван Хабибуллин, житель села Татарская Караболка (Цитата по книге Ф. Байрамовой «Ядерный архипелаг», Казань, 2005.): «29 сентября 1957 года, мы, учащиеся Карабольской средней школы, убирали корнеплоды на полях колхоза им. Жданова. Около 16-и часов все услышали грохот откуда-то с запада и почувствовали порыв ветра. Под вечер на поле опустился странный туман. Мы, конечно, ничего не подозревали и продолжали работать. Работа продолжалась и в последующие дни. Через несколько дней нас почему-то заставили уничтожать не вывезенные еще к тому времени корнеплоды... 
К зиме у меня начались страшные головные боли. Помню, как я катался в изнеможении по полу, как обручем стягивало виски, было кровотечение из носа, я практически потерял зрение». 

Земфира Абдуллина, жительница села Татарская Караболка (Цитата по книге Ф. Байрамовой «Ядерный архипелаг», Казань, 2005.): «Во время атомного взрыва я работала в колхозе. На зараженном радиацией поле собирала картофель и другие овощи, участвовала в сжигании верхнего слоя снимаемой со стогов соломы и захоронении пепла в ямы... В 1958-м году участвовала в очистке зараженных радиацией кирпичей и захоронении кирпичного щебня. Целые кирпичи, по распоряжению свыше, загружали в грузовики и отвозили в свою деревню... Оказалась, что я уже в те дни получила большую дозу облучения. Сейчас у меня злокачественная опухоль....»

Гульсайра Галиуллина, жительница села Татарская Караболка (Цитата по книге Ф. Байрамовой «Ядерный архипелаг», Казань, 2005.): «Когда прогремел взрыв, мне было 23 года и я была беременна вторым ребенком. Несмотря на это, меня тоже выгнали на зараженное поле и вынудили копаться там. Я чудом выжила, но теперь и я, и мои дети тяжело больны».

Гульфира Хаятова, жительница села Муслюмово (Цитата по книге Ф. Байрамовой «Ядерный архипелаг», Казань, 2005.): «Первое воспоминание из детства, связанное с рекой (Течей) - это колючая проволока. Реку мы видели через нее и с моста, тогда еще старенького, деревянного. Мои родители старались не пускать нас на речку, не объясняя почему, видимо, сами ничего не знали. Мы любили подниматься на мост, любовались цветами, которые росли на небольшом островке... Вода была прозрачная и очень чистая. Но родители говорили, что река «атомная»... Родители редко говорили про аварию в 1957 году, а если говорили, то шепотом. Пожалуй, впервые осознанно я поняла, что с нашей рекой что-то не то, когда поехала с матерью в другую деревню и увидела другую реку. Я очень удивилась, что та река без колючей проволоки, что к ней можно подойти... 
В те годы (60-70-е) не знали, что такое лучевая болезнь, говорили, умер от «речной» болезни... Врезалось в память, как мы всем классом переживали за одну девушку, у которой было белокровие, т.е. лейкемия. Девушка знала, что умрет и умерла в 18 лет. Нас тогда потрясла ее смерть».

Появлялись в конце 50-х и начале 60-х годов неподтвержденные сообщения об аварии в зарубежной прессе. Копенгагенская газета "Берлингске Туденде" 13 апреля 1958 года сообщала о "катастрофической аварии" при советских ядерных испытаниях, что послужило причиной прекращения дальнейших испытаний. Природа аварии не была известной, но она вызвала радиоактивные выпадения в СССР и близлежащих государствах. Сведения о серьезной аварии "на советском атомном заводе" появились в австрийской газете в 1959 г., авария упомянулась в "Обзоре ядерных инцидентов" в 1962 г

Источники информации называли аварию различно: "атомный взрыв", "ядерная авария", "ядерная катастрофа", "взрыв реактора", но почти все сходились во мнении, что авария связана с чем-то атомным, вероятнее всего, с производством атомного оружия, что источник аварии расположен вблизи Кыштыма в Челябинской области и что эта авария произошла в конце 1957 г. или позднее, в 1958 г. или в начале 60-х годов.

Можно полагать, что аналитико-разведывательным службам за границей факт аварии 1957 г. стал известен достаточно скоро, но сведения об этом были скрыты от общественности, в первую очередь, в США, вероятно, под влиянием атомного лобби, не допускавшего дискредитирующего влияния потенциальных ядерных аварий на дальнейшую гонку ядерных вооружений в США.

Последствия аварии

В воздух было выброшено около 20 миллионов кюри радиоактивных веществ. Около 90% радиации осело прямо на территории комбината Маяк. Радиоактивные вещества были подняты взрывом на высоту 1-2 км и образовали радиоактивное облако, состоящее из жидких и твердых аэрозолей. Юго-западный ветер, который дул в тот день со скоростью около 10 м/с, разнес аэрозоли. Через 4 часа после взрыва радиоактивное облако проделало путь в 100 км, а через 10-11 часов радиоактивный след полностью оформился. 2 миллиона кюри, осевшие на землю, образовали загрязненную территорию, которая примерно на 300 -350 км протянулась в северо-восточном направлении от комбината «Маяк». Граница зоны загрязнения была проведена по изолинии с плотностью загрязнения 0,1 Ки/кв.км и охватила территорию, площадью 23 тыс. кв.км.

Со временем происходило "размывание" этих границ за счет переноса радионуклидов ветром. Впоследствии эта территория получила название: «Восточно-уральский радиоактивный след» (ВУРС), а головная, наиболее загрязненная ее часть, занимающая 700 квадратных километров, получила статус Восточно-уральского государственного заповедника. Максимальная длина ВУРСа составила 350 км. Радиация совсем немного не дошла до одного из крупнейших городов Сибири - Тюмени. Ширина следа местами достигала 30 - 50 км. В границах изолинии 2 ки/кв.км по стронцию-90 оказалась территория площадью более 1000 кв.км - более 100 км длиной и 8 - 9 км шириной.

Рисунок 1.Восточно-уральский радиоактивный след

В зоне радиационного загрязнения оказалась территория трех областей - Челябинской, Свердловской и Тюменской с населением 272 тысячи человек, которые проживали в 217 населенных пунктах. При другом направлении ветра в момент аварии могла сложиться ситуация, при которой серьезному заражению мог бы подвергнуться Челябинск или Свердловск (Екатеринбург). Но след лег на сельскую местность.

В результате аварии 23 сельских населенных пункта были выселены и уничтожены, фактически стерты с лица земли. Скот убивали, одежду сжигали, продукты и разрушенные строения закапывали в землю. Десятки тысяч людей, в одночасье лишившиеся всего, были оставлены в чистом поле и стали экологическими беженцами. Все происходило так же, как будет происходить спустя 29 лет в зоне Чернобыльской аварии. Переселение жителей с зараженных территорий, дезактивация, привлечение военных и гражданского населения к работам в опасной зоне, отсутствие информации, секретность, запрет рассказывать о случившемся несчастье.

В результате расследования, проведенного силами атомной промышленности после аварии, был сделан вывод, что наиболее вероятной причиной был взрыв сухих солей нитрата и ацетата натрия, образовавшихся в результате выпаривания раствора в емкости из-за его саморазогрева при нарушении условий охлаждения. Однако независимого расследования не было до сих пор, и многие ученые считают, что на Маяке произошел ядерный взрыв, то есть в баке с отходами произошла самопроизвольная ядерная реакция. До сих пор, спустя 50 лет, не опубликованы технический и химический отчеты об аварии.

29 сентября 1957 года стал черным днем в истории Урала и всей России. Это день, когда жизнь людей на Урале поделилась на 2 половины - до аварии и после, как потом нормальную жизнь Украины, Беларуси, Европейской части России поделит другая черная дата - 26 апреля 1986 года.

Для того чтобы ликвидировать последствия аварии - фактически отмыть водой территорию промышленной площадки Маяка и прекратить любую хозяйственную деятельность в зоне загрязнения, потребовались сотни тысяч человек. Из ближайших городов Челябинска и Екатеринбурга на ликвидацию мобилизовывали юношей, не предупреждая их об опасности. Привозили целые воинские части, чтобы оцеплять зараженную местность. Потом солдатам запрещали говорить, где они были. Малолетних детей 7-13 лет из деревень посылали закапывать радиоактивный урожай (на дворе была осень). Комбинат «Маяк» использовал для работ по ликвидации даже беременных женщин. В Челябинской области и городе атомщиков после аварии смертность возросла — люди умирали прямо на работе, рождались уроды, вымирали целые семьи.