История и структура деревянного зодчества

1. Введение

Сохранение культурного наследия - одна из важных задач человечества. На территории России, подвергающейся в XX в. грандиозным потрясениям, эта задача стояла и стоит особенно остро - не только враги, но и невежество и недомыслие стоящих у власти поставили существование самих памятников под угрозу утраты.

В лесной зоне Европейской территории России осталось множество заброшенных храмов, часовен, колоколен, да и за Уралом, в Сибири, сохранились уникальные объекты деревянного зодчества. Долгое время трудности пути закрывали к ним доступ, позволяя им медленно стареть и дряхлеть.

Но не только время разрушало памятники деревянного зодчества, но и удары молний поджигали горделиво возвышающиеся над окружающим ландшафтом колокольни, огромные избы с взвозами. Беззащитны были они и от бродяг, находивших временный приют под их крышами, а позже, и от туристов, забывших погасить костер или недокуренную сигарету.

Памятники деревянного зодчества - весьма хрупкая часть историко-культурного наследия. Только неполный список утрат включает сотни памятников. Все эти культовые постройки создавались в XVII-XVIII вв. и их можно, вероятно, отнести к своеобразному «русскому барокко». Менее полутора веков понадобилось для расцвета этого вида построек. Затем каменное зодчество вытеснило дерево как строительный материал при сооружении храмов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. История и структура деревянного зодчества

Естественными строительными материалами на Руси издавна служили дерево и глина. И того, и другого было в изобилии. И то, и другое начали использовать в хозяйстве довольно рано. Но если кирпичи из глины появляются лишь к середине X века, то дерево в качестве основного строительного материала использовалось с древнейших времен. Именно в деревянной архитектуре русские зодчие выработали то разумное сочетание красоты и пользы, которое перешло затем в сооружения из камня и кирпича. Многие художественные и строительные приемы, отвечающие условиям быта и вкусам народа, вырабатывались в течение тысячелетий в деревянном зодчестве. 

Самые значительные постройки на Руси возводились из многовековых стволов  (по три века и более) длинной до 18 метров и диаметром более полуметра. И таких деревьев ведь было множество на Руси, особенно на европейском Севере, который в старину называли  «Северным краем». Да и леса были густые.

Здесь, на берегах Северной Двины, Печоры, Онеги, издавна укрывались несогласные с мнением властей — сначала княжеской, потом царской. Здесь крепко хранилось свое, древнее, неофициальное. Потому и сохранились здесь до сих пор уникальные образцы искусства древнерусских зодчих. 

Свойства дерева, как строительного материала во многом обусловили и особую форму деревянных сооружений. Бревно — его толщина — стала естественной единицей измерения всех размеров постройки, своеобразным модулем. 

На стены изб и храмов шли просмоленные на корню сосна и лиственница, из легкой ели устраивали кровлю. И только там, где эти породы были редки использовали для стен крепкий тяжелый дуб, либо березу. 

Да и дерево рубили не всякое, с разбором, с подготовкой. Загодя высматривали подходящую сосну и делали топором затесы  (ласы) — снимали кору на стволе узкими полосами сверху вниз, оставляя между ними полосы нетронутой коры. Затем, еще лет на пять оставляли сосну стоять. Она за это время густо выделяет смолу, пропитывает ею ствол. И вот по стылой осени, пока день еще не начал удлиняться, а земля и деревья еще спят, рубили эту просмоленную сосну. Позже рубить нельзя — гнить начнет. Осину же, и вообще лиственный лес, наоборот, заготовляли весной. Тогда кора легко сходит с бревна и оно, высушенное на солнце, становится крепким как кость.

Главным, и часто единственным орудием древнерусского зодчего был топор. Пилы, хотя и известны с X века, но применялись исключительно в столярном деле для внутренних работ. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. И, хорошо нам сейчас знакомые, гвозди старались не использовать. Ведь вокруг гвоздя дерево гнить быстрее начинает. В крайнем случае, применяли деревянные костыли. 

Основу деревянной постройки на Руси составлял «сруб». Это скрепленные между собой в четырехугольник бревна.

В плане срубы делали в виде четырехугольника, либо в виде восьмиугольника. Из нескольких рядом стоящих четвериков составлялись, в основном, избы, а восьмерики использовались для строительства деревянных церквей  (ведь восьмерик позволяет увеличить площадь помещения почти в шесть раз, не изменяя длину бревен). Часто, ставя друг на друга четверики и восьмерики, складывал древнерусский зодчий пирамидальное строение церкви или богатые хоромы.

Двери делали как можно ниже, а окна располагали повыше. Так тепло меньше уходило из избы. 

Маленькие часовни во множестве ставились в удаленных деревнях, на перепутье, над большими каменными крестами, над родниками. Священник в часовне не положен, алтаря здесь не делали. А службы отправляли сами крестьяне, сами крестили и отпевали. На такие часовни и государство и церковь смотрели пренебрежительно. Потому и могли строители здесь дать волю своей фантазии. Потому и поражают сегодня современного горожанина эти скромные часовенки своей крайней простотой, изысканностью и особой атмосферой русского уединения. 

Кровлю над срубом устраивали в древности безгвоздевую —  «самцовую». Для этого завершения двух торцовых стен делали из уменьшающихся обрубков бревен, которые и называли  «самцами».

Чем только не крыли крышу деревянных изб на Руси. То солому увязывали в снопы  (пучки) и укладывали вдоль ската крыши, прижимая жердями; то щепили осиновые поленья на дощечки  (дранку) и ими, словно чешуею, укрывали избу в несколько слоев. А в глубокой древности даже дерном крыли, переворачивая его корнями вверх и подстилая бересту. 

Самым же дорогим покрытием считался  «тес»  (доски). Само слово  «тес» хорошо отражает процесс его изготовления. Ровное, без сучков бревно в нескольких местах надкалывалось вдоль и в щели забивались клинья. Расколотое таким образом бревно еще несколько раз кололось вдоль. Неровности получившихся широких досок подтесывались специальным топором с очень широким лезвием. 

Весь фронтон избы важно именовали  «челом» и обильно украшали магической оберегающей резьбой.

Кровля — самая важная часть деревянной постройки.  «Была бы крыша над головой», — говорят до сих пор в народе. Потому и стал со временем символом любого храма, дома и даже хозяйственного сооружения его  «верх». 

 «Верхом» в древности называли  любое завершение. Эти верхи в  зависимости от богатства постройки  могли быть самыми разнообразными. Наиболее простым был  «клетский» верх — простая двускатная крыша на клети.  «Шатровым» верхом в виде высокой восьмигранной пирамиды украшались обычно храмы. Затейливым был  «кубоватый верх», напоминающий массивную четырехгранную луковицу. Таким верхом украшались терема. Довольно сложной в работе была  «бочка» — двускатное покрытие с плавными криволинейными очертаниями, завершающаяся острым гребнем. А ведь делали еще и  «крещатую бочку» — две пересекающиеся простые бочки. Шатровые церкви, кубоватые, ярусные, многоглавые — все это названо по завершению храма, по его верху. 

Однако более всего любили шатер. Когда в писцовых книгах указывалось, что церковь  «деревянна сверху», то это означало, что она шатровая.

Особо трудные времена наступили для деревянного шатра в середине XIX в., когда правительство и правительствующий Синод взялись за искоренение раскольничества. Северная  «раскольничья» архитектура тогда тоже попала в опалу. И все же, несмотря на все гонения, типичной для древнерусского деревянного храма остается форма  «четверик-восьмерик-шатер».

В XVIII в., когда русское деревянное зодчество достигло вершины, приобрело четкую форму и многоглавие. Чаще всего стали возводить девятиглавые храмы — четыре главы по углам четверика  (основания храма) и пятиглавие на крещатой бочке, завершающей храм. Однако в Успенской церкви в Кандопоге и в ансамбле на острове Кижи русскому многоглавию предел не поставлен. Фантазией зодчего здесь руководили не церковные символы, а исключительно законы красоты. Так Преображенская церковь в Кижах имеет 22 главы. 

Потолок устраивали не всегда. При топке печей  «по-черному» он не нужен — дым будет только скапливаться под ним. Поэтому в жилом помещении его делали только при топке  «по-белому»  (через трубу в печи).

При этом доски потолка укладывались на толстые балки —  «матицы». В церкви же вместо плоского потолка устраивали  «небо» — многоугольный выпуклый потолок, часто весь заполненный неприхотливой иконописью. 

Существовало три типа организации комплекса построек, составлявших двор. Единый большой двухэтажный дом на несколько родственных семей под одной крышей назывался  «кошель». Если хозяйственные помещения пристраивались сбоку и весь дом приобретал вид буквы  «Г», то его называли  «глаголь». Если же хозяйственные пристройки подстраивались с торца основного сруба и весь комплекс вытягивался в линию, то говорили, что это  «брус».

Дом редко строили каждый для себя. Обычно на строительство приглашался весь мир. Лес заготовляли еще зимой, а строить начинали с ранней весны. После закладки первого венца сруба устраивалось первое «окладное угощение». После  «окладного угощения» начинали устраивать сруб. В начале лета, после укладки потолочных матиц следовало новое ритуальное угощение. Затем приступали к устройству кровли. Дойдя до верха, уложив конек, устраивали новое,  «коньковое» угощение. А уж по завершении строительства в самом начале осени — пир. 

К концу XVII века население городов на Руси едва ли составляло 3%. Тогда четко различали три типа не городских поселений — деревню, село и погост. Деревни включали от двух-трех дворов до десяти-пятнадцати. Отличительным признаком деревни было отсутствие в ней церкви. Впрочем, часовни в деревнях были практически повсеместно. 

Cелом с X века называли княжеское загородное имение  (чаще говорили  «сельцо»). Потом селом стали называть большое поселение, состоящее иногда из нескольких деревень, и обязательно имеющее церковь  (к приходу этой церкви и были приписаны все крестьяне деревень, составлявших село). При благоприятных условиях деревни росли, развивались, строили свои церкви и превращались в села.

Центром села всегда оставалась церковь. А в деревне, соответственно, часовня. Даже если центром большого села становилась торговая площадь, то церковь всегда строилась на краю торга. Однако церковь в одиночестве редко ставилась. В селах победнее рядом стоят церковь и колокольня. А в богатых селах — летняя церковь, зимняя  (отапливаемая) церковь и колокольня  (так называемый  «северный тройник»).

Колокольни начинают появляться на Руси предположительно в XV веке. Однако и тогда колокола были необычайно дороги и ими могли обзавестись лишь самые богатые монастыри и центральные храмы.

 

 

 

 

3. Наиболее известные  представители деревянного зодчества

Во второй половине XVII — начале XVIII века появились многоярусные храмы, доводившие до предела структуру  «восьмерик на четверике». Одним из самых значительных памятников деревянного зодчества стал комплекс на острове Кижи. 

Ансамбль этот создавался 160 лет. Поиски единства и красоты были мучительны. В 1714 году поставили Преображенскую церковь. Лет через пятьдесят срубили Покровскую. Однако рядом с чудом деревянной архитектуры — Преображенской церковью — небольшая клеть Покровской выглядела убого и ее вскоре заменили шатровой. Но и шатер не удовлетворил зодчих. В 1764 году они создают на Покровской церкви девятиглавие. И лишь через 110 лет ансамбль завершила новая колокольня, поставленная на месте прежней, обветшавшей. 

И хотя в то время уже существовал освященный традицией принцип постановки храмов и колокольни в ансамбле на расстоянии двух высот друг от друга, но в кижских постройках этот принцип резко нарушен. Расстояние между храмами здесь менее одной высоты. Это создает нераздельное Более того, зодчие тонко учли здесь особенности северной погоды. При частых туманах кижские соборы призрачны и загадочны. Во время дождей они становятся суровыми и как бы затаиваются. А на солнце — полны жизни и ликования. 

Сам остров Кижи невелик  (6 Х 1,5 км) и находится в проливе из одной части Онежского озера в другую. И храм здесь поставили так, чтобы он был виден отовсюду.

Деревянные храмы и сегодня высятся в землях Северного края. Но чудо древнерусской архитектуры — деревянные хоромы и дворцы — для нас утеряны безвозвратно. Мы можем составить представление о них лишь по описаниям, оставленным современниками.

Деревянные хоромы и дворцы, принадлежат  «лучшим» людям, должны были средствами архитектуры передать значимость и богатство их владельцев. А так как значимой частью здания было его завершение, то особо старались зодчие о разнообразии верхов. Поэтому планировка богатых хором немногим отличалась от простой устройства избы. Такие же приставленные друг к другу срубы. Только их значительно больше, да крыты они всегда не одной большой кровлей, а каждый сруб отдельно. Это позволяло мастерам каждый верх делать по-особому, фигурно, используя все разнообразие возможных завершений. Да еще и сами срубы стали делать разной высоты. Все это создавало прихотливую ассиметричную композицию. 

До наших дней не дошло ни одного образца таких хором. Остались лишь описания, впрочем, иногда весьма подробные. Шедевром русского деревянного хоромного зодчества был дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском. Образцом для этого дворца послужил деревянный царский дворец в Коломне.