Риторика Средневековья

Значительная часть катехитических речей (морально-нравственных проповедей) посвящена изобличению человеческих пороков: гнева, зависти, пьянства и др. Здесь образцово развивается ставшая традиционной тематика христианских назиданий - о преимуществах скромной жизни, призрачности богатства, о необходимости милосердия и т.п. В этих проповедях речь иногда грубовата, но доступна для понимания любому слушателю. В центре внимания проповедника не внешняя красота слога, а смысл, постижению которого только и должны служить риторические приемы. Василий писал: "Для некоторых людей наслаждение цветами ограничивается разнообразием красок и приятностию ароматов, между тем как пчелы собирают с них мед. Так и здесь, кто преследует. одну только внешнюю красоту и сладость, не сможет извлечь из них хотя бы небольшую пользу для души".

В проповедях епископа отчетливо  проявляются некоторые новые  черты и тенденции, характерные  именно для христианского красноречия: стремление не выпячивать саму личность автора, что расценивалось как "языческое  тщеславие". Величие сюжета и темы, ее самостоятельная значимость делали неуместным стремление демонстрировать  свое ораторское искусство, ибо главной  целью было дать слушатели духовную пищу и добиться, чтобы он ее усвоил. Поэтому Василий требовал, чтобы  слушатели во время проповеди  перебивали его, спрашивали, что им непонятно: "Вы сидите вокруг меня как судьи, не как ученики". Проповеди Василия Великого написаны точным и ясным языком. Он заблаговременно готовил их, но сознательно писал в такой манере, чтобы они производили впечатление импровизации.

Василию Кесарийскому принадлежит  заслуга оформления жанра христианского панегирика, который обрел у него поэтическую возвышенность. Его знаменитое произведение "О 40 мучениках" стало своего рода гимном торжествующего христианства.

Другой крупной фигурой  восточного духовного красноречия  был Григорий Назианзин, или Богослов (ок.329-390 гг.). Близкий друг Василия Кесарийского, Григорий Богослов получил риторическое образование в школах Каппадокии, Кесарии Палестинской, Александрии, завершив его десятилетним обучением в Афинах. Покинув Грецию около 385 г., он вернулся в Назианз, где стал ритором. В отличие от Василия, строгого и организованного, внутренне собранного и дисциплинированного, Григорий был человеком впечатлительным, склонным к самоуглублению и рефлексии. Его долгое время мучил конфликт между "жизнью активной" и "жизнью созерцательной". В 361 г. он принял сан и стал руководить православной общиной Константинополя. В 381 г. на соборе его избрали епископом столицы.

Григорию Назианзину принадлежит 45 бесед, среди которых выделяются беседы и проповеди первых лет, константинопольские  проповеди 379-381 гг. и панегирики. Он также автор 5 знаменитых теологических  бесед в защиту православия против ариан, выдержанных в форме задушевной беседы, и двух обличительных речей  против императора Юлиана Отступника.

Для стиля Григория характерно сознательное стремление к консервации  античных языковых форм и использование светского языческого красноречия для "познания истины". Правда, он считал, что в проповедях "следует, насколько возможно, избегать книжного слога, но склоняться более к разговорному".

В отличие от Василия для  Григория Богослова риторика была средством  не столько влиять на других, сколько  выразить свои мысли и чувства. Его  проповеди достигали большого эмоционального эффекта; глубокое личное чувство и  искренность сочетались у него с  возвышенно-риторическим духом общих  размышлений. Чувствительность и воображение  делали его проповеди, надгробные речи и панегирики, несмотря на многословие, поистине трогательными. Такова, например, его "Надгробная речь Василию Великому", согретая лиризмом индивидуального  чувства. Будучи поэтом, автором религиозных  гимнов, Григорий Назианзин пытался  сделать свою прозу также поэтично выразительной, музыкальной, подчеркивая  тем самым интимность, личностность религиозного чувства. Именно в этом, а также в поэтизации страдания  и внутреннего переживания заключается  вклад Григория Богослова в византийскую риторику.

Третьим из "каппадокийских отцов" был младший брат Василия Григорий Нисский (ок.335 - 394). Он также получил блестящее философское и риторическое образование. Некоторое время был ритором. Под влиянием Василия вступил в клир и в 371 г. сделался епископом. Он был созерцательной натурой, "кабинетным ученым" и стал самым крупным представителем богословской мысли своего времени, широко использовавшим методы свободного, аллегорического толкования Библии. Его риторика - образец ученой христианской риторики. Стиль Григория Нисского тяжеловесен. Он не злоупотребляет цитатами, предпочитая все излагать своими словами. Несколько пышная торжественность стиля не мешает, однако, выразительности, даже самые отвлеченные мысли он формулирует с убедительной наглядностью.

Вершиной восточного духовного  красноречия является творчество младшего современника "великих каппадокийцев" Иоанна Златоуста (ок.350 - 407 гг.), в произведениях которого усвоение традиций античной культуры христианской церковью достигло полной классической завершенности.

Иоанн родился и вырос  в сирийском городе Антиохия, крупном  культурном центре Византийской империи, где скрещивались традиции самых  разных народов. Мать Златоуста, Анфуса, была просвещённейшей женщиной своей  эпохи и дала сыну прекрасное домашнее образование. Риторике Иоанн обучался в школе известного оратора Ливания (314-393 гг.). Недолгое время Златоуст пробыл адвокатом, что позволило ему  в подробностях изучить нравы  и обычаи антиохийского света, в  который он был вхож но роду своей  деятельности. Важным событием в жизни  Иоанна стало крещение, принятое им от епископа Антиохии Мелетия, который  стал его учителем в христианском богословии. Затем он отправился в  пустыню и провел 4 года в постах и молитвах. По возвращении в Антиохию Иоанн принимает сан диакона  и начинает выступать с проповедями, собирая обширную аудиторию. В 398 г. Златоуста назначают епископом  Константинополя. Его обличительные проповеди против развращенного высшего света и призыв к скромному образу жизни вызвали ненависть двора и состоятельных граждан. "Многие осуждают меня, - говорил он, - за то, что я нападаю на богачей, но зачем они несправедливы к бедным? Обвиняю не богача, а хищника. Ты богат? Не мешаю тебе. Но ты грабитель? Осуждаю тебя. И богачи, и бедняки - равно мои дети". Иоанн высказывался отрицательно и по отношению к широко распространенному тогда рабству, которое считал плодом насилия, войн и греха. Приняв обвинения Златоуста за личное оскорбление, императрица Евдоксия созвала специальный собор, который осудил Иоанна и отправил его в ссылку. Однако вскоре Константинополь пострадал от сильного землетрясения. Увидев в природном катаклизме Божью кару за несправедливое осуждение проповедника, императрица с почестями возвратила Златоуста в столицу, но в 404 г. снова подвергла изгнанию - сначала в Армению, а затем в Питиунт (ныне Пицунда). По пути в последнюю ссылку Иоанн умер. Однако авторитет и слава Златоуста как христианского проповедника одержали победу через 30 лет после его смерти. Родной внук гонительницы Иоанна был вынужден торжественно перенести его прах в константинопольский храм св. Апостолов.

В чем же своеобразие красноречия  Иоанна Златоуста в сравнении  с его предшественниками? Что  нового он внес в формирование восточной  ветви духовного красноречия?

Иоанн был не только блестящим, но и исключительно плодовитым оратором: ему принадлежит около 1000 проповедей. Но это вовсе не значит, что его  речи писались наспех. Наоборот, их отличала филигранная отделка формы и  содержания. Что же было характерно для его риторической манеры? В  ней слились в органичный сплав  лучшие черты античной риторики и  новые, типично христианские. Златоуст не отказывается от аттицизма, но после 387 г. он дополнил его пышностью и  сочностью азианства. Его стиль  отличается прозрачностью и легкостью, натуральностью изложения, четко расставленными смысловыми акцентами, большой точностью  и емкостью примеров, тонкостью моралистических  наблюдений,

Постоянный контакт со слушателями обеспечивала виртуозно  разработанная система использования  примеров, вызывающих возражения, риторических вопросов как от себя, так и от лица слушателей, Многочисленные анафоры, восклицания, вопросы, прямые обращения к аудитории, совершенство прозаической ритмики, наконец, общая продуманность, выдержанность, последовательность тона придавали его речам потрясающую экспрессивность и эмоциональную выразительность. Прерывающийся ритм, отрывистые фразы - всё это делало манеру Иоанна страстной, нервной, захватывающей. Именно соединение простоты и ясности речи с высокой степенью экспрессии, эмоционального воздействия и сделали его "Златоустом" христианского мира.

Речи Иоанна характеризуются  соединением простоты и величия, которое становилось все более  необходимым для подтверждения  авторитета церкви, возвеличения ее героев и подвижников, взволнованности  и "евангельской нежности", что  углубляло и делало более интимным контакт с аудиторией. "Долго молчал я, - говорит он в проповеди после возвращения с переговоров с Гайной, предводителем восставших готов, - и вот опять, после немалого времени, пришел к вашей любви. Ибо я общий для вас всех отец, а забота моя не только о стоящих твердо, но и о падших, не только о тех, кого несет попутный ветер, но и о тех, кого захлестывают волны, не только о тех, кто защищен, но и о тех, кому грозит опасность". Характерно и его обращение к своей пастве по возвращении из ссылки: "Вы мои братья; вы моя жизнь; вы моя слава!".

Слава его как проповедника не убывала на протяжении всего средневековья  как в Византии, так и на Западе. Прозвище Златоуст он получил уже  в VI в. в Европе. В VIII в. оно (по-гречески Хрисостом) прочно закрепилось за ним  в Византии. Иоанн стал одним из знаменитейших ораторов средневековья, сравнимым лишь с величайшими  ораторами древности - Демосфеном и  Цицероном. Уже с V в. его проповеди  переводят на латинский, затем на сирийский, коптский, армянский языки, позже распространяют на Балканах и  Руси.

Таким образом, начало оформления духовной прозы в IV в. связано с  именами "великих каппадокийцев", которые детально разработали лишь отдельные ее элементы. Завершил этот процесс Иоанн Златоуст, создавший общий стиль восточной ветви духовного красноречия. 

4. Ораторское искусство  Древней Руси

С ораторской прозой Русь познакомилась в конце Х - начале XI в. на примере лучших образцов византийского и южнославянского красноречия. После того как князь Владимир Святославович в 988 г. крестил Русь, в истории древнерусской культуры начинается период освоения духовных богатств христианских стран. Теорию красноречия древнерусские книжники заимствовали из Византии, где существовала целостная и стройная система ораторских жанров. Творчество таких замечательных византийских ораторов, как Василий Великий, Иоанн Златоуст и других, оказало большое влияние на развитие южнославянского красноречия, на вдохновенные речи Константина Философа, Иоанна, экзарха Болгарского, Климента Охридского. Киевская Русь, по существу, явилась наследницей греко-славянской риторической традиции.

Время рождения древнерусского красноречия - IX в. И в первых же оригинальных произведениях ораторской прозы отчетливо проявляются три ее характерные черты:

во-первых, несмотря на имевшиеся  в распоряжении древнерусских книжников  переводные византийские и южнославянские образцы, несмотря на заимствованную тематику и приемы оформления ораторских сочинений, древнерусские авторы стремятся  по-своему осмыслить факты действительности, выйти за пределы традиционной тематики, стать ближе к современности, к истории своего народа;

во-вторых, в истории древнерусского ораторства как бы отсутствует период ученичества. Сочинения первых русских  риторов - митрополита Илариона, Феодосия Печерского, Кирилла Туровского - поражают совершенством формы, глубиной и  оригинальностью идей, новизной поэтических  находок;

в-третьих, поскольку на Руси практика устного публичного выступления  не получила широкого распространения (это ни в коей мере не означает, что ораторы вообще не выступали перед публикой), то речи создавались прежде всего как письменные памятники, рассчитанные не на сиюминутное произнесение, а на чтение и длительное размышление. Вот почему авторы так часто обращаются к "слушающим и читающим".

Таким образом, древнерусское  красноречие, оставаясь в общем  русле византийско-славянской традиции, является при этом шагом вперед в  литературном развитии стран, близких  между собой в вопросах государственного устройства, идеологии, культуры.

В ораторской прозе Древней  Руси можно выделить две разновидности: красноречие дидактическое (учительское) и панегирическое (торжественное). Каждому из них соответствуют свои тематика, язык, художественные средства. Дидактическое красноречие обычно преследовало цели морального наставления, информации, объяснения новых понятий. Ораторы, ориентируясь на нуждающихся в поучении простых людей, стремились говорить просто, безыскусно, почти не прибегая к цитированию авторитетных источников. В этих сочинениях содержались требования скромности, трудолюбия, заботы о семье и родителях, стремления к знаниям, отвращения от пьянства и т.д. Таким образом, ораторы ставили перед собой серьёзные задачи воспитания высоких моральных качеств и идеалов гражданского служения. Памятники панегирического красноречия были приурочены к знаменательным датам церковной истории или посвящались событиям государственного значения - успешному походу против врага, строительству собора и т.д. В пределах избранной темы древнерусские авторы зачастую затрагивали важные вопросы внутренней и внешней политики, государственного устройства, церковной и светской власти. Эти произведения обращены прежде всего к образованным людям, которые способны постичь глубину идеи, оценить искусство мастера в разработке темы, насладиться красотой стиля, торжественного и витиеватого. Это достигалось применением сложных тирад, синтаксических конструкций, ораторы часто прибегали к игре однокоренными словами, вопросно-ответной форме изложения, риторическим вопросам и восклицаниям, использованием всевозможных тропов.