Церковь Федора Стратилата

МИНОБРНАУКИ РОСИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное

учреждение  высшего профессионального образования

«Тульский государственный университет»

 

 

 

Кафедра «Городское строительство и архитектура»

 

Контрольно-курсовая работа по дисциплине: «христианской искусство»

«Церковь Федора Стратилата»

 

 

 

 

 

 

Выполнил ст.гр.331591 Хромова О.П.

Проверила Филатова О.И.

 

 

 

 

Тула 2013г.

СОДЕРЖАНИЕ:

ИСТОРИОГРАФИЯ ………………………………………………………...……3

1. заказчик …………………………………….…………………………..........…7

2. портал и окна ……………………………………………………………...….10

3. закладные кресты ………………………………………………………..…...11

4. круглые ниши …………………………………………………………………12

5. об источниках готического влияния ……………………………………...…14

6. декор абсиды ……………………………………………………………….…17

7. смоленские декоративные мотивы ……………………………………….…19

8. еще одна «смоленская» форма………………………………………….……21

9. типология и конструкция …………………………………………………...23

ЗАКЛЮЧЕНИЕ …………………………………………………………………26

СПИСОК ЛИТЕРАТЫРУ ……………………………………………………..28

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 ИСТОРИОГРАФИЯ

Церковь Федора Стратилата 1360-1361 г. на Федоровской улице в Новгороде принадлежит к наиболее известным памятникам древнерусской архитектуры и входит в хрестоматийный набор храмов, иллюстрирующих историю новгородского зодчества. Однако церковь Федора Стратилата ни в коем случае не может быть названа полностью изученным памятником, поскольку в вопросе о происхождении отдельных форм и всей композиции этого храма еще есть много неясного и даже загадочного. Кроме того, сама церковь Федора Стратилата как бы заслонена несколько более поздним храмом Спаса на Ильине улице, причем первый памятник часто рассматривается лишь как подготовительный этап к созданию более позднего шедевра.

Первое подробное описание церкви Федора Стратилата было издано архимандритом Макарием, у него же находим сведения о ремонте храма и пристройке трапезной и колокольни в 1697-1698 гг. Еще одно описание храма находим у В.А .Прохорова.

В «Истории русской архитектуры» А.М. Павлинова и «Истории русского искусства» А.П. Новицкого церковь Федора Стратилата упоминается как типичный новгородский храм XIV в. рядом с церковью Спаса на Ильине улице.

В. В. Суслов впервые опубликовал  точные чертежи церкви Федора Стратилата и небольшую статью, в которой дается очень подробное описание памятника.

А.В. Щусев и В.А. Покровский, крупнейшие архитекторы неорусского стиля начала XX в., в «Истории русского искусства» И.Э. Грабаря выделили церковь Федора Стратилата как наиболее сохранившийся памятник второй половины XIV в., они отмечали широкую расстановку столбов и, почему-то — их скругление в нижней части; под влиянием И.Е. Забелина появление восьмискатного покрытия они связывали с влиянием деревянной архитектуры. В обработке абсиды они видели подражание каким-то византийским прототипам, следуя, вероятно, за В. В. Сусловым, который сближал декор абсид новгородских церквей с орнаментом сирийских рукописей VII-VIII вв.

А.И. Некрасов посвятил церкви Федора Стратилата всего несколько абзацев, но ясно обозначил новый взгляд на место этого храма в истории новгородского зодчества. Исследователь видит в церкви Федора завершение «метаний» первой половины XIV столетия «от западных образцов к старым воспоминаниям». При этом, по мнению А.И. Некрасова, «Федор Стратилат все же оказался несовершенным.

3

Не трудно заметить, что  пропорции его тяжелы, формы неуклюжи, линии сбиты, элегантной стройности Волотовской церкви вовсе нет». Основым новшеством в церкви Федора является возвращение к разделению фасада на три прясла лопатками, своеобразное соединение типа церкви Николы на Липне с более ранней традицией. В этом ученый также видит западное, романское и готическое, влияние, которое он усматривает в форме окон и северного портала, а также в обработке абсиды (относительно декора абсиды исследователь тут же ссылается на аналогии в обработке абсид в сербской архитектуре XIV в.).

Намного сложнее интерпретация  форм церкви Федора Стратилата в более позднем труде А.И. Некрасова: здесь исследователь подчеркивает «иррациональность» построения как внутреннего пространства храма, не укладывающегося в геометрические построения и сложного по сопоставлению отдельных изолированных частей, так и декоративной обработки фасадов. Вновь подчеркнув появление лопаток, членящих фасад, исследователь останавливается на декоре абсиды, который он прямо связывает с романскими памятниками Германии и даже точнее — с «провинциальными памятниками Балтийского побережья». Особенно удивляет А.И. Некрасова запаздывание такой романской декорации в Новгороде на 200 лет и сравнение ее с «изящными ломбардскими аркатурами на абсидах владимиро-суздальских храмов». По мнению ученого готические формы окон и северного портала — не более, чем отмирающая внешность, а «существо пространственного и пластического истолкования при новой иконографии не отличается от Нередицы».

А.И. Некрасов видит в церкви Федора Стратилата не только готические и романские мотивы, но и «пластический примитивизм» церкви Спаса на Нередице, однако он с присушим ему художественным чутьем выделяет и «вертикальную направленность, сказавшуюся в церкви Федора, и наиболее выраженную в церкви Спаса на Ильине улице».

В путеводителе А. Строкова и  В. Богусевича обращено внимание на обширность и сложность хор в церкви Федора, а также содержится предположение о первоначальном полопастном покрытии храма и существовании первоначального западного притвора.

М.К. Каргер в опубликованной в 1946 г. истории новгородской архитектуры, впоследствии неоднократно переиздававшейся, поместил очерк о церкви Федора Стратилата, в котором исследователь как бы синтезировал взгляды своих предшественников.

 

4

Ученый, назвав храм Федора одним  из «классических» памятников новгородского  зодчества второй половины XIV в., перечисляет  необычные и характерные черты  памятника: расширение подкупольного квадрата за счет широкой расстановки столбов, большой размер хор, каменная лестница в северо-западном компартименте. Отдельно подчеркивается переход к разделению фасада лопатками на три прясла и полопастное покрытие храма, а также обилие декоративных элементов на фасадах. Новая тенденция в церкви Федора Стратилата обнаруживается в декоративизме, который, по словам исследователя, не нарушает конструктивной логичности фасада. Ту же трактовку памятника обнаруживаем и в статье М.К. Каргера о новгородском зодчестве в «Истории русского искусства».

В.Н. Лазарев тоже рассматривал церковь Федора в ряду крупнейших памятников второй половины XIV в. и отмечал  несхожесть этого храма с храмами  на Липне, Ковалеве и Болотове. Ученый предположил существование романских образцов декорации абсиды и аркатурных поясков на барабане. Вслед за исследователями начала XX в. подчеркивается широкая расстановка столбов и (ошибочно) скругление столбов.

В 1964 г. издана небольшая брошюра  Л.М. Шуляк о церкви Федора Стратилата, в которой впервые упоминалось об остатках церкви XII в. в основании храма XIV в., сообщалось о первоначальном западном притворе, занимавшем среднюю треть западного фасада, и о пристройке на южном фасаде, вызвавшей сдвиг к западу южного портала. Исследовательница подчеркнула необычность устройства хор в этом памятнике: центральная часть хор здесь была отделена довольной высокой каменной стенкой и здесь был устроен придел. В этой же работе указывалось на первоначальное трехлопастное покрытие церкви.

В своих взглядах на церковь  Федора Стратилата и ее место в истории новгородской архитектуры П.Н. Максимов в основном опирался на исследования предшественников. Кроме увеличения высотности и усиления декоративности, отмеченных ученым, следует особенно подчеркнуть стремление объяснить отдельные формы памятника заимствованием из более ранней новгородской архитектуры: кроме общей композиции и приделов на хорах отмечено и то, что трехчастная композиция фасада с лопастными и ползучими арками восходит к церкви Николы Белого 1312-1313 гг.

Г.М. Штендер вновь привлек внимание ученых к остаткам домонгольского храма в основании церкви Федора Стратилата и осторожно связывал этот храм с церковью Федора Тирона, заложенной Воигостом в 1115 г.

5

Дополнительные сведения о частях кладки и фундаментов  этого домонгольского храма, атрибуция которого все еще остается неясной, сообщил Вал.А. Булкин.

В результате перечисленных  исследований церковь Федора Стратилата прочно заняла центральное место в построениях относительно новгородского зодчества второй половины XIV в., но, как уже было сказано, ее формы во многом не объяснены. Реальное место храма в истории архитектуры Северо-Западной Руси до конца так и не выяснено, поскольку никто так и не сказал со всей определенностью, что это за памятник: храм, всего лишь продолжающий и синтезирующий традицию, шедевр, созданный одномоментно в результате воли заказчика и напряжения сил мастеров, или «заготовка» для создания подлинного шедевра — церкви Спаса на Ильине улице 1374 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6

1.ЗАКАЗЧИК

Строительство храма началось в 1360 г.: «Того же лета заложи церковь  камену Федор святыи на Федорови улице Семеон Ондреевич с боголюбивою матерью своею». Если в цитированном  отрывке из Новгородской Первой летописи мать Семеона Андреевича не названа по имени, то Новгородская Вторая летопись, Новгородская Третья летопись и Летопись Авраамки называют ее имя — Наталья, не добавляя дополнительных сведений о самом Семеоне Андреевиче.

Строительство было окончено в следующем году, о чем кратко сообщает Новгородская Первая летопись: «Свершиша церковь камену святыи Федор на Федорове улици». О том же сообщает Четвертая новгородская летопись по списку Никольского.

Из этих сообщений мы не можем извлечь никаких данных о социальном положении заказчиков храма. Если Семеон Андреевич в новгородских летописях больше не упоминается, то его мать Наталья известна по сообщениям о строительстве в 1371 г. монастырской церкви Андрея на Ситке в окрестностях Новгорода недалеко от Торговой стороны. Во Второй новгородской летописи, летописи Авраамки и отрывке из Псковской летописи заказчица названа просто Натальей, а в Третьей новгородской летописи заказчик вообще не назван, то в Четвертой новгородской летописи по списку Никольского о ней говорится как о «Наталье, Андреевской жене». Это известие может объяснять посвящение храма на Ситке святому Андрею Юродивому, который, судя по всему, был небесным патроном умершего мужа заказчицы. Этот Андрей умер до 1360 г., поскольку в ином случае вместо Семеона Андреевича и Натальи в качестве заказчиков был бы назван сам Андрей и, может быть, его жена.

В церкви Федора Стратилата на Федорове улице помимо основного престола было еще два придела, располагавшихся на «полатех» (на хорах): это приделы Покрова богородицы и Симеона Столпника (Дивногорца). Придел Семиона Столпника появился в храме явно не случайно: его посвящение указывает на желание заказчика посвятить отдельный престол на хорах своему небесному покровителю. До 1360-1361 гг. подобные случаи посвящения приделов на хорах небесному патрону заказчика нам почти неизвестны (только в церкви Николы на Липне 1292 г. придел на хорах был посвящен Клименту, покровителю архиепископа Климента, соорудившего храм).

В искусствоведческой литературе установилась традиция называть Семеона Андреевича новгородским посадником.

7

Эта традиция восходит, судя по всему, к архимандриту Макарию, ее поддерживали В.Н. Лазарев и М.К. Каргер. Между тем, летописи ни разу не называют его посадником, да и вообще, как уже говорилась, более не сообщают ничего о жизни Семеона Андреевича.

Кем же был заказчик одного из самых больших храмов эпохи  расцвета новгородского зодчества, храма, начинающего новую эпоху  в развитии композиции и декорации  этой архитектуры? Мог ли он быть купцом, который как былинный Садко от полноты казны мог соорудить  три храма в три дня и  «Кресты, маковицы золотом золотил, местны иконы изукрашевал, изукрашевал иконы, чистым жемчугом усадил. Царские двери вызолачевал»? Но относительно новгородских купцов конца XIII-первой половины XIV вв. как заказчиков мы не имеем сведений: известные нам заказчики были или архиепископами и другими лицами церковной иерархии (архиепископы Климент, Давыд, Василий, Моисей; юрьевские архимандриты Кирилл, Лаврентий и Есиф, монах Олоний), или принадлежали к боярской верхушке Новгорода (Семен Климович в 1305 г., Иоаким Столбович в 1308 г., Анания Куритьский в 1344 г., Павел Петрович и сын тысяцкого Андрей в 1344 г., Акинф Жабин в 1345 г., посадник Юрий Иванович в 1350 г., Лазута в 1358 г., Андреян Захарьин и Данило Кузьмин в 1358 г.), или были жителями одной улицы («ильинцы» в 1354 г., «лубянцы» в 1356 г.). Скорее всего, Семеон Андреевич также принадлежал к одному из боярских родов, причем само расположение сооруженного им храма на Торговой стороне в Плотницком конце и постройка его матерью монастырского храма тоже на Торговой стороне позволяют связать его с боярством этой части города и, возможно, — Плотницкого конца.

Действительно, имя Семеона Андреевича мы находим среди имен крупных новгородских магистратов: к наказной грамоте новгородским послам Юрию и Якиму, отправленным в 1372 г. для заключения мира с великим князем тверским Михаилом Александровичем среди 11 сохранившихся печатей приложена печать с надписью «Семенова печать Ондреевича». В.Л. Янин в книге «Новгородские посадники» предположил, что Семеон Андреевич, как и еще несколько лиц, печати которых не имеют обозначения должности, был тысяцким, а отсутствие его имени в летописных списках новгородских тысяцких исследователь объяснил тем, что Семеон Андреевич ни разу не занимал должности степенного тысяцкого: только степенные тысяцкие были поименованы в этих списках.