Биография М.А. Шолохова

Биография М.А. Шолохова

М. А. Шолохов родился 24 мая 1905 года на хуторе Кружилине станицы Вешенской Донецкого округа Области Войска Донского, хотя, вероятно, эта дата нуждается в уточнении.

Отец писателя, Александр  Михайлович (1865-1925), был выходец из Рязанской губернии, неоднократно менял  профессии: «Был последовательно «шибаем» (скупщиком скота), сеял хлеб на покупной казачьей земле, служил приказчиком в коммерческом предприятии хуторского масштаба, был управляющим паровой мельницы и т.д.

Мать, Анастасия  Даниловна (1871-1942), «полуказачка, полукрестьянка», служила горничной. В молодости она была против воли выдана замуж за казака-атамана С. Кузнецова, но, сойдясь с А. М. Шолоховым, оставила его. Будущий писатель появился на свет незаконнорожденным и до 1912 года носил фамилию первого мужа матери, при этом имел все казачьи привилегии. Только когда Александр Михайлович и Анастасия Даниловна обвенчались, и отец усыновил его, Шолохов обрел свою настоящую фамилию, утратив при этом принадлежность к казачьему сословию, как сын мещанина, то есть «иногороднего».

Чтобы дать сыну первоначальное образование, отец нанимает домашнего  учителя Т. Т. Мрыхина, в 1912м отдает сына в Каргинское мужское приходское училище по II классу обучения. В 1914 году везет его в Москву по поводу болезни глаз (клиника доктора Снегирева, где лечился Шолохов, будет описана в романе «Тихий Дон») и отдает в приготовительный класс московской гимназии № 9 им. Г. Шелапутина. В 1915 году родители переводят Михаила в Богучаровскую гимназию, но обучение в ней было прервано революционными событиями. Не удалось завершить образование и в Вешенской смешанной гимназии, куда Шолохов поступил в 1918 году. Из-за разгоревшихся вокруг станицы военных действий он вынужден был прервать образование, закончив только четыре класса.

С 1919 года до конца  Гражданской войны Шолохов жил  на Дону, в станицах Еланской и Каргинской, охваченных Верхнедонским восстанием, то есть находился в центре тех драматических событий, которые будут описаны в заключительных книгах «Тихого Дона».

С 1920 года, когда  на Дону окончательно установилась советская  власть, Михаил Шолохов, несмотря на юные годы, а ему было 15 лет работал, учителем по ликвидации безграмотности.

В мае 1922 года Шолохов  окончил краткосрочные курсы  продовольственной инспектуры в  Ростове и был направлен в  станицу Букановскую в качестве налогового инспектора. Был судим ревтрибуналом за превышение власти. Особым совещанием ревтрибунала «за преступление по должности» Шолохов был приговорен к расстрелу. В течение двух суток он ждал неминуемой смерти, но судьбе было угодно пощадить Шолохова. По некоторым данным, именно тогда он указал в качестве года рождения 1905й, чтобы скрыть свой настоящий возраст и выдать себя за несовершеннолетнего, в то время как на самом деле родился на год или два раньше.

Самая ранняя рукопись романа датируется осенью 1925 года и  повествует о событиях лета 1917 года, связанных с участием казачества в походе Корнилова на Петроград. «Написал 5-6 листов печатных. Когда  написал, почувствовал, что не то,- рассказывал  впоследствии Шолохов. – Для читателя станет не понятным – почему же казачество приняло участие в подавлении революции. Что это за казаки? Что  за Область Войска Донского? Не выходит  ли она для читателей некой  терра инкогнито? Поэтому я бросил начатую работу. Стал думать о более широком романе. Когда план созрел, приступил к собиранию материала. Помогло знание казачьего быта». Написанные к этому времени главы о корниловщине стали в последствии сюжетной основой ко второму тому романа. «Приступил заново и начал с казачьей старины, с тех лет, что предшествовали Первой мировой войне. Написал три части романа, которые и составляют первый том «Тихого Дона». А когда первый том был закончен, и надо было писать дальше – Петроград, корниловщину, - я вернулся к прежней рукописи и использовал её для второго тома. Жалко было бросать уже сделанную работу». Однако прежде чем писатель вернулся к работе над романом, прошел почти год, наполненный как печальными (смерть отца в конце 1925 года), так и радостными событиями.

В 1925 году в издательстве «Новая Москва» вышла в свет отдельной  книгой «Донские рассказы». В 1926 году появился второй сборник рассказов – «Лазоревая степь» (в 1931 году ранние рассказы Шолохова выйдут в одной книге «Лазоревая степь. Донские рассказы»). В феврале 1926 года у Шолоховых родилась дочь Светлана.

В это время помыслы  писателя связаны с «Тихим Доном». Одним из немногих свидетельств его  работы над романом в этот период является письмо Харлампию Васильевичу Ермакову от 6 апреля 1926 года: «Уважаемый тов. Ермаков! Мне необходимо получить от Вас дополнительные сведения относительно эпохи 1919 г. Надеюсь, что не откажете мне в любезности сообщить эти сведения с приездом моим из Москвы. Полагаю быть у Вас в доме в мае – июне с/г. Сведения эти касаются мелочей восстания В-Донского». Донской Харлампий Ермаков стал одним из прототипов Григория Мелехова (в самой ранней рукописи романа герой назван Абрамом Ермаковым).

Осенью Шолохов  с семьей перебрался в Вешенскую, где погрузился в работу над романом. Первые строки первого тома были написаны 8 ноября 1926 года. Работа над книгой шла удивительно интенсивно. Закончив черновой вариант первой части, Шолохов  уже в ноябре начал работу над  второй. К концу лета работа над  первым томом была завершена, и осенью Шолохов отвез рукопись в Москву, в журнал «Октябрь» и издательство «Московский писатель». В журнале  роман был признан «бытописательским» и лишенным политической остроты, но благодаря активному вмешательству  А. Серафимовича именно уже В-первых четырех номерах за 1928 год первая книга романа была опубликована. А  в 5-10 номерах за этот же год –  и вторая книга «Тихого Дона». В том же 1928 году первая книга  романа вышла сначала в «Роман-газете», затем отдельным изданием в «Московском рабочем». Рукопись романа, еще не напечатанного в «Октябре», была рекомендована к изданию заведующей отделом издательства Евгенией Григорьевной Левицкой. Там, в издательстве, в 1927 году произошла встреча двадцатидвухлетнего Шолохова с Левицкой, которая была старше его на четверть века. Этой встрече суждено было стать началом крепкой дружбы. Левицкая не однократно помогала Шолохову в трудные минуты его жизни. Шолохов принимал живое участие в её судьбе и судьбах её близких. В 1956 году выйдет рассказ Шолохова «Судьба человека» с посвящением: «Евгении Григорьевне Левицкой, члену КПСС с 1903 года».

Уже в период публикации первых двух книг «Тихого Дона» в  печати появились многочисленные отклики  на роман. Причем суждения о нем звучали  нередко самые противоположные. «Целым событием в литературе» назвал роман ростовский журнал «На подъеме» в 1928 году. А. Луначарский в 1929 году писал: «Тихий Дон» - произведение исключительной силы по широте картин, знанию жизни  и людей, по горечи своей фабулы… Это произведение напоминает лучшие явления русской литературы всех времен». В одном из частных писем 1928 года свою оценку Горький: «Шолохов, судя по первому тому, - талантлив… Каждый год выдвигает все более талантливых людей. Вот – это радость. Очень, анафемски талантлива Русь». Однако чаще всего положительные отзывы о романе основывались на убеждении критиков о неизбежности прихода главного героя к большевистской вере. В. Ермилов, например, писал: «Шолохов смотрит глазами Мелехова – человека, постепенно идущего к большевизму. Сам автор этот путь уже проделал…». Но были и нападки на роман. По мнению критика М. Майзеля, Шолохов «очень часто как бы любуется всей этой кулацкой сытостью, зажиточностью, любовно и порой с откровенным восхищением описывает истовость и нерушимость крепкого мужицкого порядка с его обрядностью, жадностью, скопидомством и прочими неизбежными принадлежностями косного крестьянского быта». Как видим, споры вокруг романа, возникшие сразу после первых публикаций, носили прежде всего идеологический характер.

Чрезвычайно трудная  судьба ожидала третью книгу романа. Хотя уже в декабре 1928 года ростовская газета «Молот» напечатала отрывок  из нее, а с января 1929-го публикация книги напечаталась в журнале  «Октябрь» (№1 – 3), в апреле писатель был вынужден приостановить ее печатание. С весны по август 29-го Шолохов  почти не находит время для  занятий литературой, полностью  погрузившись в суровые заботы первого  года коллективизации.

В 1930 году в литературных кругах вновь зазвучали разговоры  о плагиате. Поводом для них  послужила вышедшая в Москве книга  «Реквием. Памяти Л. Андреева», где, в  частности, было помещено письмо от 3 сентября 1917 года, в котором Леонид Андреев  сообщает литератору Сергею Голоушеву, что, как редактор газеты «Русская воля», забраковал его «Тихий Дон». И хотя речь шла о путевых заметках и  бытовых очерках «С тихого Дона», которые, получив отказ Андреева, С. Голоушев напечатал в газете «Народный  вестник» все в том же сентябре 1917 года под псевдонимом Сергей Глаголь, споры вокруг авторства казачьей эпопеи разгорелись с новой силой. В те дни Шолохов писал Серафимовичу: «…вновь ходят слухи о том, что я украл «Тихий Дон» у критика  С. Голоушева – друга Л. Андреева и будто неоспоримые доказательства тому имеются в книге-реквиеме памяти Л. Андреева, сочиненной его близкими. На днях получаю книгу эту и письмо от Е. Г. Левицкой. Там подлинно есть такое место в письме Андреева С. Голоушеву, где он говорит, что забраковал его «Тихий Дон». «Тихим Доном» Голоушев – на мое горе и беду – назвал свои путевые заметки и очерки, где основное внимание (судя по письму) уделено политическим настроениям донцов в 1917 году. Часто упоминаются имена Корнилова и Каледина. Это дало повод моим «друзьям» поднять против меня новую кампанию клеветы. Что мне делать, АлеПозиция, которую занял Шолохов в 30-е годы, свидетельствует о гражданском мужестве писателя. В 1937 году он встал на защиту содержавшихся на Лубянке руководителей Вешенского района, обратился к Сталину, добился встречи с арестованным секретарем райкома Петром Луговым. Усилия Шолохова не пропали даром: руководители района были освобождены и восстановлены в своих должностях. В 1938 году он вступился за арестованного И. Т. Клейменова, зятя Левицкой, бывшего сотрудника советского торгпредства в Берлине, специалиста по ракетной технике, одного из создателей легендарной «катюши». Писатель лично встретился с Берия, однако к моменту их встречи Клейменов был уже расстрелян. В 1955 году М. Шолохов направил в Комиссию партийного контроля при ЦК КПСС письмо, в котором указывал на необходимость реабилитации Клейменова. Стараниями Шолохова была освобождена из заключения жена Клейменова, дочь Левицкой, Маргарита Константиновна. Вступался Шолохов и за находящихся в лагере сына писателя А. Платонова и сына Анны Ахматовой Льва Гумилева, способствовал выходу в свет сборника самой Ахматовой (он вышел в 1940 году после восемнадцатилетнего вынужденного молчания поэтессы) и предлагал выдвинуть его на учрежденную в ту пору Сталинскую премию. И все это несмотря на то, что и над ним самим постоянно сгущались тучи. Еще в 1931 году на квартире Горького всесильный в то время Г. Ягода сказал писателю: «Миша, а все-таки вы контрик! Ваш «Тихий Дон» белым ближе, чем нам!» Судя по анонимнымписьмам, полученным секретарем райкома П. Луговым и самим Шолоховым, в 1938 году местные чекисты пытались угрозами заставить арестованных ими людей дать показания против Шолохова. Руководители Ростовского НКВД поручили секретарю парторганизации Новочеркасского индустриального института Ивану Погорелову изобличить Шолохова как врага, готовящего восстание донских, кубанских и терских казаков против советской власти. Честный человек, вксандр СерафимовиПозиция, которую занял Шолохов в 30-е годы, свидетельствует о гражданском мужестве писателя. В 1937 году он встал на защиту содержавшихся на Лубянке руководителей Вешенского района, обратился к Сталину, добился встречи с арестованным секретарем райкома Петром Луговым. Усилия Шолохова не пропали даром: руководители района были освобождены и восстановлены в своих должностях. В 1938 году он вступился за арестованного И. Т. Клейменова, зятя Левицкой, бывшего сотрудника советского торгпредства в Берлине, специалиста по ракетной технике, одного из создателей легендарной «катюши». Писатель лично встретился с Берия, однако к моменту их встречи Клейменов был уже расстрелян. В 1955 году М. Шолохов направил в Комиссию партийного контроля при ЦК КПСС письмо, в котором указывал на необходимость реабилитации Клейменова. Стараниями Шолохова была освобождена из заключения жена Клейменова, дочь Левицкой, Маргарита Константиновна. Вступался Шолохов и за находящихся в лагере сына писателя А. Платонова и сына Анны Ахматовой Льва Гумилева, способствовал выходу в свет сборника самой Ахматовой (он вышел в 1940 году после восемнадцатилетнего вынужденного молчания поэтессы) и предлагал выдвинуть его на учрежденную в ту пору Сталинскую премию. И все это несмотря на то, что и над ним самим постоянно сгущались тучи. Еще в 1931 году на квартире Горького всесильный в то время Г. Ягода сказал писателю: «Миша, а все-таки вы контрик! Ваш «Тихий Дон» белым ближе, чем нам!» Судя по анонимнымписьмам, полученным секретарем райкома П. Луговым и самим Шолоховым, в 1938 году местные чекисты пытались угрозами заставить арестованных ими людей дать показания против Шолохова. Руководители Ростовского НКВД поручили секретарю парторганизации Новочеркасского индустриального института Ивану Погорелову изобличить Шолохова как врага, готовящего восстание донских, кубанскипрошлом бесстрашный разведчик, Погорелов принял решение спасти Шолохова и сообщил ему и Луговому о данном ему задании. По совету Погорелова Шолохов отправился в Москву к Сталину. Прибыл туда тайно и сам Погорелов. В кабинете Сталина, в присутствии своих покровителей из Ростовского НКВД он разоблачил их, предъявив в качестве вещественного доказательства записку с адресом конспиративной квартиры, написанную рукой одного из ростовских чекистов. В такой нелегкой ситуации, балансируя между свободой и угрозой физического уничтожения, пришлось Шолохову работать над последней книгой «ТихогоИ хотя «Тихий Дон» продолжал издаваться, по-видимому, именно упоминание Сталина о «грубейших ошибках» Шолохова позволило редактору Гослитиздата К. Потапову подвергнуть роман беспрецедентной цензурной правке. В издании 1953 года из романа бесследно исчезли целые фрагменты, касающиеся, например, идейных суждений Бунчука и Ли-стницкого, изображения генерала Корнилова, Штокмана, отношений Бунчука и Анны Погудко, характеристики создаваемой в Ростове Добровольческой армии и т. п. Помимо купюр, редактор позволил себе искажения авторского языка, заменив колоритные шолоховские диалектизмы нейтральными общеупотребительными словами, и даже сделал собственные дополнения к тексту романа, среди которых — и упоминания о Сталине1. Дона».х иВ конце 1999 года, в преддверии юбилея Шолохова (2000 год — год 95-летия со дня его рождения), в средствах массовой информации появились сообщения о том, что рукописи «Тихого Дона», все эти годы хранившиеся, как выяснилось, в семье Василия Кудашева, близкого друга писателя, погибшего во время Великой Отечественной войны, были обнаружены сотрудниками Института мировой литературы им. Горького, которые вели поиск независимо от Л. Колодного. В интервью корреспонденту газеты «Комсомольская правда» директор института, член-корреспондент Академии наук России Ф. Ф. Кузнецов рассказал следующее: «Самое главное для нас было определить, насколько серьезно то, чем обладают хранители рукописей. Когда договорились о приемлемой цене и для нас, и для них, с их согласия был снят ксерокс. Сенсация! Другого слова не найдешь. 855 страниц, написанных от руки, — большая часть шолоховской рукой, другая — рукой Марии Петровны, жены писателя (тогда у Шолоховых еще не было пишущей машинки). Из них более пятисот страниц — черновики, варианты, фразы, перечеркнутые вдоль и поперек в поисках искомого слова, — короче, живые свидетельства авторской мысли, творческих исканий»1. терских казаков против советской власти.