Автор работы: Пользователь скрыл имя, 20 Ноября 2011 в 23:06, реферат
Общая цель исследования заключается в том, чтобы раскрыть сущность пантеистического монизма Б. Спинозы во взглядах на материю, природу, познание, человека и общество.
Задачи, необходимые для достижения данной цели:
раскрытие сущности пантеизма как основы метафизической системы Спинозы;
изучение понятия субстанции и ее основных атрибутов;
определение соотношения свободы воли и необходимости в учении Спинозы;
характеристика роли религии и теологии в обществе.
Введение 2
1. Развитие философии Бенедикта Спинозы 5
2. «Богословско-политический трактат» 7
3. «Этика» 14
4. Учение Спинозы о человеке, познании, государстве 18
Заключение 23
Список литературы 24
Такая форма гарантирует истинность выводов в случае истинности аксиом.
Применительно к «Этике» Спинозы следует, однако, упомянуть, что она, чётко ориентируясь на этот идеал, не всегда полностью удовлетворяет ему (это относится к доказательству отдельных теорем).
Субстанция у Спинозы, — то, что «существует само по себе и представляется само через себя» (Э:I, опр.). Субстанция (она же «природа», она же «бог» — «Deus sive Natura») существует только одна, то есть она есть всё существующее. Таким образом, Бог Спинозы не является личностным существом в традиционном религиозном понимании: «в природе Бога не имеют место ни ум, ни воля» (Э:I, сх. к т.17). Субстанция бесконечна в пространстве и вечна во времени. Субстанция, по определению, неделима: делимость — лишь видимость конечных вещей. Любая «конечная» вещь (конкретный человек, цветок, камень) является частью этой субстанции, её модификацией, её модусом.
Атрибут — то, что составляет сущность субстанции, её фундаментальное свойство. Нам известно только два атрибута — «протяжение» и «мышление», хотя их может быть бесконечное количество. Атрибуты совершенно независимы, то есть не могут влиять друг на друга. Однако как для субстанции в целом, так и для каждой отдельной вещи выраженность существования через атрибут протяжения и мышления согласуются: «Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей» (Э: II, т.7).
Протяжение является определяющим признаком тела, к нему через «бесконечный модус движения и покоя» сводятся все «физические» характеристики вещей.
Однако мир не только протяжён, ему присущ как минимум ещё один атрибут — мышление.
Термином «мышление» Спиноза обозначает бесконечную вещь, являющуюся причиной (Природа Создающая) всего содержания и процессов сознания (Природа Созданная), как в самой себе: ощущения, эмоции, собственно разум и т. п. Субстанцию в целом как вещь мыслящую характеризует «модус бесконечного разума». А так как мышление является атрибутом субстанции, то и любая единичная вещь, то есть любая модификация субстанции, обладает им (сознаёт не только человек, и даже не только «живое»!): все вещи «хотя и в различных степенях, однако же, все одушевлены» (Э:II, сх. к т.13). При этом конкретную модификацию атрибута мышления Спиноза называет идеей.
На уровне человека протяжение и мышление составляют тело и душу. «Объектом идеи, составляющей человеческую душу, служит тело, иными словами, известный модус протяжения, действующий в действительности (актуально) и ничего более» (Э:II, т.13), поэтому сложность человеческой души соответствует сложности человеческого тела. Естественно (это следует из независимости атрибутов), «ни тело не может определять душу к мышлению, ни душа не может определять тело ни к движению, ни к покою, ни к чему-либо другому» (Э:III, т.2).
Подобное «строение» позволяет объяснить и процесс познания: Тело меняется — либо в результате воздействия внешних агентов (других тел), либо в силу внутренних причин. Душа как идея тела меняется вместе с ним (или, что то же самое, тело изменяется вместе с душой), то есть она «знает» в соответствии определённым состоянием тела. Теперь человек чувствует, например, боль, когда тело повреждено и т. п. Душа не имеет никакой проверки полученного знания за исключением механизмов ощущения и реакций тела.
Причинность. Причинность и есть то, что многие называют «волей Бога», поскольку она вечна и неизменна. Все должно иметь своё причинное объяснение, «nam ex nihilo nihil fit (ибо ничто не происходит из ничего)». Единичные вещи, действуя друг на друга, связаны жёсткой цепью взаимной причинной обусловленности, и в этой цепи не может быть никаких разрывов. Вся природа представляет собой бесконечный ряд причин и следствий, которые в своей совокупности составляют однозначную необходимость, «вещи не могли быть произведены Богом никаким другим образом и ни в каком другом порядке, чем произведены» (Э:I, т.33). Представление о случайности тех или иных явлений возникает лишь потому, что мы рассматриваем эти вещи изолированно, вне связи с другими. «Если бы люди ясно познали порядок Природы, они нашли бы всё так же необходимым, как и всё, чему учит математика»; «законы Бога не таковы, чтобы их можно было нарушить».
На уровне человека (как и на уровне любой другой вещи) это означает полное отсутствие такого явления как «свобода воли». Мнение о свободе воли возникает из мнимого, кажущегося произвола действий людей, «свои действия они осознают, причин же, которыми они определяются, не знают» (Э:III т.2). Поэтому «ребёнок убеждён, что он свободно ищет молока, разгневанный мальчик — что он свободно желает мщения, трус — бегства. Пьяный убеждён, что он по свободному определению души говорит то, что впоследствии трезвый желал бы взять назад» (Э:III, т.2). Свободу Спиноза противопоставляет не необходимости, а принуждению или насилию. «Стремление человека жить, любить и т. п. отнюдь не вынуждено у него силою, и, однако, оно необходимо». Человеческая свобода есть проявление желания человека действовать в соответствии с порядком и связью вещей. Человеческое рабство есть отсутствие этого желания. Истинно свободной является лишь вещь, являющаяся причиной самой себя, субстанция, Бог, Творец. Желание жить в соответствии с порядком и связью вещей и есть любовь к Богу, приносящее человеку спасение, или человеческую меру свободы. Религиозные заповеди (заповеди Моисея) прямо или косвенно могут быть рассмотренны как всё те же вечные законы, или как тот же порядок и связь вещей в природе (Богословско-политический трактат). Понятие причинности призвано главным образом указать на источник счастья и несчастья человека (в меньшей степени ради содействия развития физики). В отношении к свободе человека очень важно понятие о «внешней помощи Бога» и «внутренней помощи Бога». Внешняя — когда порядок и связь вне человека (материальный мир) не вступает в противоречие с желанием человека произвести какое-либо действие (что можно назвать «в соответствии с порядком вещей» независимо от знания); Внутренняя — когда знание содействует человеку произвести действие в согласии с порядком и связью самих вещей. Отсутствие обоих есть человеческое несчастье.
Аффекты. Учение об эмоциях, или аффектах, играет для самого Спинозы первостепенную роль в философии (доказать способность разума сопротивляться аффектам — основная задача «Этики»). Аффектом называется как состояние человеческой души, имеющей смутные или неясные идеи, так и связанное с этим состояние человеческого тела. Основных аффектов, переживаемых человеком, три: удовольствие, неудовольствие и желание. Аффекты, возникнув от тех или иных причин, могут слагаться друг с другом многочисленными способами, образуя всё новые и новые разновидности аффектов, страстей. Их разнообразие вызывается не только природой того или иного объекта, но и природой самого человека. Власть аффектов над людьми увеличивается вследствие всеобщего предрассудка, будто люди свободно владеют своими страстями и могут в любой момент от них избавиться. Аффекты-страсти могут заполнять всё сознание человека, упорно преследовать его, вплоть до того, что находящийся под их воздействием человек, даже видя перед собой лучшее, будет вынужден следовать худшему. Бессилие человека в борьбе со своими страстями Спиноза называет рабством (Э:IV предисл.).
Естественные желания являются формой рабства. Мы не выбираем, чтобы иметь их. Наше действие не может быть свободно, если оно подчиненно силам вне нас. Рассудок и интуиция (ясное непосредственное постижение) призваны направить намерения человека на любовь к Богу (Спиноза сравнивает их с «добрым духом, указывающим» верный путь), и этим самым действия человека будут в соответствии с порядком и связью вещей в природе, и освободить человека от подчинения страстям. Избавление от рабства к страстям влечёт к осознанию абсолютного рабства к Богу, что и является человеческой свободой. Как только мы узнаем, что являемся частью системы мира и подчинены неизменным законам, мы понимаем, насколько не хорошо для человека было бы желать, чтобы вещи были отличны от того, что они есть — «все вещи необходимы … в природе нет ни добра, ни зла». Так как «каждая (даже неодушевлённая) вещь стремится к поддержанию своего существования» (кстати это положение отражает неизменный порядок и связь вещей и выведено из него), то «Хорошо» и «Плохо» сводятся к «Полезно» и «Вредно», что в свою очередь должно быть определено исходя из порядка и связи вещей в природе (вечной и неизменной воли Бога). Аффекты же возникают от неверного мнения о «хорошем» и о «плохом».
Соломон Маймон, в молодости изучавший каббалу, обратил внимание на близость к ней спинозизма: «Каббала — это только расширенный спинозизм» («erweiterter Spinozismus»). Впоследствии К. Зигварт, А. Крохмаль, Я. Фройденталь, Г. Вольфсон, С. Дунин-Борковский, И. Сонн, так же как Г. Шолем, были очень внимательны к каббалистическим следам в философии Спинозы. Как отмечал еврейский исследователь Исайя Сонн, в 17 в. противники Спинозы утверждали, что философское содержание его «еретической» философии было почерпнуто из каббалы, в то время как её математическая форма унаследована от философии Декарта. Спинозизм, таким образом, — это «каббала в геометрической одежде». В те времена связь спинозизма с каббалой использовалась как обоснование для его суровой критики. Например, картезианцы считали, что Спиноза исказил философию Декарта из-за своей зависимости от каббалистических идей, и даже такой выдающийся мыслитель как Н. Мальбранш соглашался с этим обвинением.
Одна из первых и наиболее известных попыток связать философию Спинозы с каббалой была заявлена двумя книгами И. Г. Вахтера, вышедшими в самом начале XVIII века. Первая — «Der Spinozismus im Judenthums, oder, die von dem heutigen Judenthumb und dessen Geheimen Kabbala, vergoetterte Welt, an Mose Germano sonsten Johann Peter Spaeth von Augsburg geburtig befunden under widerleget» — появилась в Амстердаме в 1699 году. В ней Вахтер занял очень отрицательную позицию по отношению к каббале, и тем самым также осудил еретика Спинозу и атеистическую философию, предположительно проистекающую из каббалы. Однако во второй книге — «Elucidarius Cabalisticus sive reconditae Hebraeorum philosophiae recensio» (Romae, 1706) — Вахтер даёт краткий очерк еврейской оккультной философии и её связи со Спинозой. В этой книге он утверждает, что каббала — это «спинозизм до Спинозы» («Spinozismo ante Spinozam»), и тем самым реабилитирует Спинозу от своих прежних обвинений.
Лейбница также заинтересовала эта проблема. В «Теодицее» он пишет: «Один немец, уроженец Швабии, несколько лет тому назад ставший иудеем и распространявший своё догматическое учение под именем Моисея Германуса, смешав это учение с воззрениями Спинозы, думал, что Спиноза возродил древнюю Каббалу евреев; кажется также, что один учёный [Вахтер], опровергавший этого еврейского прозелита, разделял такое мнение о Спинозе».
Сам Спиноза признавал, что знаком с сочинениями каббалистов, но отзывался о них с презрением, как о «пустомелях» (nugatores): «Читал также и, кроме того, знал некоторых болтунов-каббалистов, безумию которых я никогда не мог достаточно надивиться» (Богословско-политический трактат, гл. IX). Несмотря на эту недвусмысленную оценку, отдельные комментаторы по-прежнему пытаются связать рационалистическую философию Спинозы с различными мистическими и оккультными доктринами. На Западе такую попытку предпринял сто лет назад иезуит С. фон Дунин-Борковский, у нас — В. Н. Нечипуренко (см.: Спиноза в зеркале еврейской философской и мистической традиции // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005, № 1. С.13-21). В серьёзной историко-философской литературе подобные попытки в настоящее время практически не встречаются.
Философией Спинозы интересовались и упоминали в своих работах такие отечественные авторы как Феофан Прокопович, Александр Галич и Николай Надеждин.
Философии Спинозы посвящали свои исследования Н. Н. Страхов, В. С. Соловьев, А. И. Введенский, Л. М. Лопатин, Н. Я. Грот, Б. Н. Чичерин, В. С. Шилкарский, В. Н. Половцова, С. Л. Франк, Е. Н. Трубецкой, Л. М. Робинсон, С. Н. Булгаков, Л. Шестов и др.
В настоящее
время изучением философии