А.С. Хомяков «Илья Муромец» русской философии

МИНИСТЕРСТВО  ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ,

ПОДГОТОВКИ  И РАССТАНОВКИ КАДРОВ РС (Я)

 

ГОУ СПО «Покровский  колледж бизнес-технологий»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

По  философии на тему:

 А.С.  Хомяков «Илья Муромец» русской  философии

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                                             Студента Максимова Виталия

                                                                                             Курс II, группа ПО-10

                         

                                                                                           Руководитель Золотарева Л.М.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

г. Покровск

 

 Содержание:

1. Введение…………………………………………………….3стр.
2. Илья Муромец - А.С. Хомяков………………………...…..5стр.
3. Философия А.С. Хомякова…………………………...……9стр.
4. Заключение ………………………………………………...13стр.
5. Список использованной литературы……………………..14стр.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение:

Начало самостоятельной  философской мысли в России XIX в. Связанно с именам славянофила А.С. Хомякова. Его философия была попыткой опровергнуть немецкий тип философствования на основе русского толкования христианства, опирающегося на сочинения отцов восточной церкви и возникшего как результат национальной самобытности русской духовной жизни. Хомяков не создали какой-либо философской системы, но они изложили определённую программу и вселили дух в философское движение, которое явилось наиболее оригинальным и ценным достижением русской мысли.

Алексей Степанович Хомяков (1804-1860) был многосторонне  развитой личностью - философом, богословом, социологом и экономистом и в то же время поэтом, художником, изобретателем (изобрел новую паровую машину и дальнобойное ружье), врачом, знатоком сельскохозяйственного производства. Он знал несколько иностранных языков.

Родился А.С. Хомяков  в Москве в дворянской семье. Мать его была из рода Киреевских. Она воспитала сына в духе верности православной вере и национальным традициям. Жизнь А.С. Хомякова небогата внешними событиями. В 1822 г. он, сдав экзамены в Московском университете, получает степень кандидата математических наук и в том же году поступает на военную службу. В 1824 г. выходит в отставку, едет за границу; изучает живопись в Париже и занимается литературным трудом. Вернувшись на родину, Хомяков вскоре (в 1828 г) вновь возвращается в армию во время войны России с Турцией, но уже в 1829 г. оставляет военную службу и до конца своих дней ведет спокойную жизнь, управляя своим имением. В 1836 г. он женится на сестре поэта Николая Языкова.

Хомяков был  один из немногих людей, не переживших кризиса в своем мировоззрении. Для него всегда оставались, вне всякого сомнения, истины православия, вера в исключительную судьбу России и в ее национальные устои. Вся жизнь Хомякова ушла на защиту и утверждение основ  его миросозерцания.

С 1850 года особое внимание уделял религиозным вопросам, истории русского православия. Для Хомякова социализм и капитализм были в равной степени негативными отпрысками западного декадентства. Запад не смог решить духовные проблемы человечества, он увлекся конкуренцией и пренебрёг кооперацией. По его словам: «Рим сохранил единство ценой свободы, а протестанты обрели свободу ценой единства». Считал монархию единственно приемлемой для России формой государственного устройства, выступал за созыв «Земского собора», связывая с ним надежду на разрешение противоречия между «властью» и «землёй», возникшее в России в результате реформ Петра I.

Занимаясь лечением крестьян во время холерной эпидемии, заболел. Скончался 23 сентября (5 октября) 1860 года в селе Спешнево-Ивановском Рязанской губернии (ныне в Липецкой области). Похоронен в Москве.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Илья  Муромец - А.С. Хомяков

Характерные черты  русского героя, в которых воплотились  важные для нашего исследования народные представления об идеале, набросал И.А. Ильин в исследовании «О русской идее»: «О доброте, ласковости и гостеприимстве, а также и о свободолюбии русских свидетельствуют единогласно древние источники, и византийские, и арабские. Русская народная сказка вся проникнута певучим добродушием. Русская песня есть прямое излияние сердечного чувства во всех его видоизменениях. Русский танец есть импровизация, проистекающая от переполненного чувства. Первые исторические русские князья суть герои сердца и совести (Владимир, Ярослав, Мономах). Первый русский святой (Феодосий) есть явление сущей доброты. Духом сердечного и совестного созерцания проникнуты русские летописи и наставительные сочинения. Этот дух живет в русской поэзии и литературе, в русской живописи и в русской музыке». Следует отметить, что в этих тезисах И. А. Ильин вполне охарактеризовал одно крыло российской героики, российского представления об идеале. Есть и другая традиция, неразрывно связанная с первой, – традиция, в которой первостепенное значение имеют такие черты, как трудолюбие, толерантность, аккуратность, дисциплинированность.

Фундамент хомяковской  героики – это русский фольклор, и в первую голову – киевский былинный цикл. Центральный образ  русского героического эпоса – Илья Муромец – связан взаимно направленными  линиями со Святым Илией Муромским, с его образом в житийной литературе. Кстати, в народном эпосе мотив святости Ильи Муромца связан с ходячим сюжетом «гибели богов», который мы встречаем в русской былине о том, как перевелись богатыри на Руси: богатыри уходят, окаменевают, оставляют русскую землю – и это связывается с православной символикой. Современные исследователи, сверяя разные варианты сюжета, пишут: «Иногда богатыри погибают в бою вместе со своими врагами, а Илья находит смерть, наткнувшись, как Святогор, на чудесный гроб. Он хочет примерить его к себе и умирает. В других вариантах богатыри умирают в пещерах Киево-Печерского монастыря, окаменевают на поле боя или, подъехав к стенам Киева, прекращают бой и покидают поле битвы, так как живым «не наратиться с мертвыми». В варианте известного сказителя В. П. Щеголёнкова окаменевает конь Ильи, а сам богатырь превращается в святые мощи». Образ крестьянского сына богатыря Ильи стал многозначительным символом русского патриотизма. Знаменателен тезис А.С. Хомякова, говорившего о былине «Илья Муромец и Козарин»: «Спокойное величие древнего эпоса дышит во всем рассказе, и лицо Ильи Муромца выражается, может быть, полнее, чем во всех других, уже известных, сказках. Сила непобедимая, всегда покорная разуму и долгу, сила благодетельная, полная веры в помощь Божию, чуждая страстей и – неразрывными узами связанная с тою землею, из которой возникла. Да и не ее ли, не эту ли землю Русскую олицетворило в нем бессознательное вдохновение народных певцов? И у нее на груди, как богатырь козарский у Ильи, сидел татарин и литвин и новый завоеватель всей Европы; но «не так у святых отцов писано, не так у апостолов удумано» , чтобы ей погибнуть в бою!» . Обращаем внимание на противоречивую, но глубоко логичную формулировку Хомякова: богатырь покорен разуму, долгу и вере. На этих трех качествах (каждое из них затрагивает особенный комплекс чувств) и зиждиться силушка богатырская.

Илья Муромец – единственный из богатырей, чьи подвиги прослеживаются в целом цикле былин, выстраивающихся  в своеобразное эпическое «житие»  – представлен как старец; былины о молодости Ильи отсутствуют. В русском героическом эпосе XVIII века старцем предстает Суворов, богатырь нового времени.

Как важна для народной культуры героика!.. Об этом писал А. С. Хомяков, осмыслив оперу М. И. Глинки «Жизнь за царя», представившую глубокие героические образы Ивана Сусанина и царя Михаила Федоровича. Хомяков подчёркивает, что в общепринятом смысле Сусанин – не герой, но его роль – истинно героическая. И эта литературно-музыкальная героика признаётся важнейшим событием общественной жизни. Хомяков пишет: «Сусанин не герой: он простой крестьянин, глава семьи, член братской общины; но на него пал жребий великого дела, и он дело великое исполнит. В нем выражается не личная сила, но та глубокая, несокрушимая сила здорового общества, которая не высказывается мгновенными вспышками или порывами каждого отдельного лица на личные подвиги, но движет и оживляет все великое общественное тело, передается каждому отдельному члену и делает его способным на всякий подвиг терпения или борьбы» . «Подвиг терпения или борьбы» – очень важный для Хомякова образ и одно из точнейших поэтических определений героического начала («Высший подвиг – в терпении…») – принадлежащее, конечно, не только своей эпохе. Эти строки никогда не находились в измерении злободневности.

В «Письмах о современной  литературе» Аксаков утверждал: «Один Хомяков понимал ложность Западной дороги, которою шли мы, понимал самостоятельность нравственной задачи для Русской земли; один он сознавал в себе и тогда, может  быть, ещё не вполне отчётливо, то, что теперь определённо и ясно в нём выступило, и высказывал это в своих стихотворениях. «…» В самых первых, молодых его произведениях («Иностранка», «Клинок» и пр.), в его первой трагедии «Ермак» ещё является одна неопределённая любовь или, лучше, стремление к своей земле, – но скоро разумение прояснило природное чувство, и оно проникнулось истиной. С той поры любовь к родной земле, выражающаяся в стихах, есть в то же время понимание, не слепая, но ясно взирающая любовь». Можно добавить – это была любовь, способная на беспощадный анализ, на горькое раскаяние.

Стремление  к нравственной высоте – вот истинный героизм по Хомякову. Поэт провозглашает  подвиг сутью, смыслом жизни –  вполне в русле эпической традиции. В русской героической поэзии, начиная с её фольклорных истоков и с традиций древнерусской литературы, никогда с такой ясностью не был провозглашён мотив духовного героизма. Этот мотив остаётся хомяковским направлением в истории русской героической поэзии. Разумеется, индивидуальный стиль Алексея Степановича Хомякова формировался под влиянием русской и зарубежной поэзии. Школой героики стали для Хомякова читательские впечатления от античных образцов, от поэзии Державина и старших современников Хомякова, поэтов пушкинской плеяды. В 1826 году А.С. Хомяков обращается к образу одного из значимых героев русской поэзии того времени – легендарного Ермака. Ермаку посвящали свои поэмы и думы Пётр Ершов и Кондратий Рылеев, Ермака не раз упоминали в торжественных одах, рядом с именами Петра Великого и Владимира Святого. Героический образ покорителя Сибири привлекал поэтов. Трагедия «Ермак» была написана Хомяковым одновременно с пушкинским «Борисом Годуновым», а через шесть лет Хомяков завершает трагедию «Дмитрий Самозванец», развивая историческую тему Сумарокова и Пушкина… Но лучшие, наиболее своеобразные поэтические произведения были написаны Хомяковым в позднейший период. Парадокс, но свой голос в поэзии Хомяков обрёл, когда перестал считать поэзию своим главным назначением.

Центральная тема поэтической героики Хомякова –  судьба России. Тема, ставшая определяющей для многообразного творчества поэта, философа, публициста. Обращение к  теме России подтверждает важность поэтического творчества в наследии Хомякова: стихами он выражает сокровенные свои мысли, самые яркие озарения и болезненные сомнения:

 

 

 

 

Философия А.С. Хомякова

Если в истории  русской литературы XIX века наиболее тонкими ценителями поэзии Хомякова можно назвать К.С. и И.С. Аксаковых, то в веке ХХ родственной душой великого славянофила, несомненно, был И.А. Ильин. Глубокий анализ поэтического творчества Хомякова даёт философ в статье-лекции «Россия в русской поэзии», по духу напоминающей гоголевские статьи о поэзии «Выбранных мест из переписки с друзьями» – «Об Одиссее, переводимой Жуковским», «О лиризме наших поэтов», «В чём же наконец существо русской поэзии и в чём её особенность». Философ ХХ века пропустил через сердце историософскую поэзию Хомякова. Ильина особенно интересуют те стихотворения Хомякова, в которых проявился благородный максимализм авторской позиции – несомненно, это героический максимализм, свойственный непобедимым и обречённым эпическим героям. И для Хомякова, и для Ильина центральным героическим образом становится образ Родины. Философ комментирует стихи Хомякова: «Нет, поистине, ни один народ не судил себя так откровенно, так строго, так покаянно; не ставил себя лицом к лицу – с христианской совестью; не требовал от себя такого очищения и покаяния. И не только требовал, а осуществлял его; и этим держал своё бытие и свой быт» . Стихи, привлекшие внимание И.А. Ильина, – и впрямь трактуют героическую миссию России в неожиданном ключе высоких противоречий.

Героика борения с грехом – истинно хомяковская поэтическая героика. И для Г.Р. Державина, и для А.С. Пушкина историческое прошлое России – это былинная, легендарная старина, овеянная славой. Конечно, тема греховности пронизывает и «Песнь о Вещем Олеге», и «Бориса Годунова», а Державин не раз в стихах указывал на пороки недавнего прошлого (времена Анны Иоанновны, противопоставленные в «Фелице» славному царствованию Екатерины). Величественный образ Петра у Пушкина противоречив и многозначен, великого императора поэт судит с высоты христианской этики. И всё-таки и для Пушкина, и для Державина, и для Лермонтова историческое прошлое России было непредставимо без элементов красочной романтизации.

Хомяков с хирургической  честностью вскрывает раны российской истории, чтобы они вечно кровоточили. Поэтические тезисы напоминают расхожую публицистику авторов, и в ХIХ, и в ХХ веке призывавших ко всенародному покаянию за исторические грехи. Но у этих аналогичных призывов разная природа. У Хомякова в подтексте нет надежды на политические реформы, на приобщение к западным цивилизационным ценностям. Природа всенародного покаяния у Хомякова иная. Поэт отождествляет личный духовный опыт с судьбой России. Раскаяние в грехах Отечества для него – личное раскаяние, духовная работа во спасение души. Из этой идеологии рождались лучшие образцы молитвенной героики в истории русской поэзии. В стихотворении 1854 года «Раскаявшейся России» Хомяков снова пытается разрешить противоречие – любить ли Россию вместе со всеми её пороками или пророческим даром приближать страну к высокому идеалу. Хомяков, в отличие от иных патриотов, отказывается поэтизировать грехи и грешки России, они не вызывают у поэта сентиментальных чувств. Его Святая Русь выше кабацкого ухарства:

По И.А. Ильину, «вера в Бога давала русскому народу – живую совесть, мудрое терпение, тихое трудолюбие, умение прощать и повиноваться, веру в царя, храбрость, преданность, любовь к Родине и способность освещать и освящать лучами этой веры весь свой жизненный уклад – и быт, и труд, и природу, и самую смерть…»8 . К этому выводу философ приходит, обратившись к поэтической патриотике Хомякова.

Торжественный, проникнутый высоким дидактизмом, стихотворный строй Хомякова стилистически  связан с наследием русской одической  поэзии XVIII века. В отличие от своих предшественников, Хомяков отказывается от сложных аллегорических образов, от прихотливого словообразования и замысловатых строфических конструкций, свойственных и Державину, и Петрову, и Боброву. Хомяков стремится к ясности в выражении мыслей и эмоций.

Схожие геополитические  эмоции были свойственны и авторам  героических од XVIII века, но Хомяков  насыщает пышную топонимику сложным  идейным содержанием. Призыв Хомякова-поэта, в отличие от своих предшественников, далёкого от властной элиты, – не был  связан с политической конъюнктурой, с правительственными планами. В оде князю Г. А. Потёмкину 1778 года Василий Петров воспевает освобождение христианских народов на южных рубежах Российской империи:

Идея единства единоверцев близка и Хомякову, но последний предпочитает не иллюстрировать стихами уже свершившиеся деяния. Хомяков не чужд пророческого пафоса, упоминания же действующих монархов в его стихах излишни и потому крайне редки. А.С. Хомяков – свободный философ, а не государственный поэт. Своё предназначение он видит не в придворной жизни и не в службе. Быть православным мыслителем и православным поэтом в бурный XIX век, справедливо названный веком революций, – это одинокая и героическая участь, осознанно избранная Хомяковым. А отношение поэта к политической власти было куда сложнее господствовавших в 1840-е годы уваровских построений. Подвиг самодержца воспринимался Хомяковым в сложном соотношении с идеями греха, раскаяния и искупления. Конечно, идеи Хомякова, авторитетные в узком кругу единомышленников, казались парадоксальными, они не были в почёте ни у официальных идеологов, ни в либеральных кругах.

Эти обстоятельства отразились на трансформации образа автора в одических стихах А.С. Хомякова. Отсутствие претензий на трибуну  государственного поэта для Хомякова вполне закономерно, хотя и удивительно в контексте традиции XVIII века. Отношение А.С. Хомякова к природе государственной власти прослеживается не только в сочинениях Алексея Степановича, но и в исследованиях сына поэта, Дмитрия Хомякова. Статьи Д.А. Хомякова, объединённые в трилогию «Православие, Самодержавие, Народность»9, являются ценнейшим комментарием ко всей русской героической поэзии XVIII – XIX веков, хотя их автор и не уделяет первостепенного внимания поэзии.