Контрольная работа по этике

По Фромму, именно биологическое  несовершенство человека привело к  появлению цивилизации. Связь между  человеком и свободой хорошо отражена в библейском мифе об изгнании из рая. Нарушение установленного порядка является, по сути, актом свободы — первым человеческим актом вообще. Таким образом, акт свободы (неподчинения) прямо связывается с началом человеческого мышления. Процесс развития свободы носит, по Фромму, диалектический характер: с одной стороны — это развитие человека, с другой — усиление изоляции, приводящее к росту чувства бессилия.

Свобода — наличие  возможности выбора варианта и реализацию исхода события. Определение свободы  анархистами (вопрос 3.1), скорее всего, является достаточно стандартным. В этике «свобода» связана с наличием свободной воли человека. Свобода воли налагает на человека ответственность и вменяет в заслугу его слова и поступки. Поступок считается нравственным только в том случае, если он совершается свободной волей, является свободным волеизъявлением субъекта. В этом смысле этика направлена на осознание человеком своей свободы и связанной с ней ответственностью.

Понятие свободы я  связываю, прежде всего, с позицией «Ничто не истинно, разрешено все». В частности, в этом ключе предлагается обнаружить у себя (осознать) различные «догмы», и отказаться от них или превратить их хотя бы в «котмы» (от англ. dog - cat), т.е. суждения, которые можно менять по своему усмотрению. Таким, образом проблема свободы – проблема осознанности. В этом смысле я стремлюсь к свободе, но не являюсь свободным. Ясно, что Сизиф в этом плане «продвинулся» куда дальше.

1.1. Вопрос о смысловом содержании концептов «цели» и «смысла» жизни.

Смысл жизни — тема вечная и  столь же важная, как и сама жизнь. Предчувствие скрытой тайны миров, существ, событий и явлений в Природе и Вселенной, этого загадочного «нечто», дающего обоснование нашим побуждениям и поступкам, пронизывает всю нашу жизнь.

Стремление к смыслу свойственно всем людям — это  врожденное и естественное качество, заложенное в каждом из нас. Часто оно так и остается глубоко запрятанным в нашем подсознании, и нам бывает трудно объяснить и четко сформулировать, к чему, собственно, мы стремимся и что хотим понять. Обычно люди видят смысл своей жизни в достижении счастья и благополучия.

Впервые увидев вопрос, мне пришли в голову следующие идеи: цель – то к чему, стремимся, смысл – то, что нас поддерживает в этом процессе. Не изменяя этой идее, уточню: смысл – субъективное понимание цели человеческого существования.

Я не считаю, что понятие «смысл жизни» может быть применено к социуму в целом, однако социум может добиваться некоторой цели.

Когда примерно 7 лет назад  меня спросили, в чем мой смысл  жизни, я ответил: «В достижении поставленных целей». На вопрос: «Что ты будешь делать, когда достигнешь?». Я тогда ответил: «Поставлю новые», при этом, уточнив: «без целей – плохо». Я с улыбкой вспоминаю этот разговор. Смотря на жизнь как на цепочку целей, теряем «краски», счастье. Сейчас я придерживаюсь мнения, что нужно распоряжаться своей жизнью, освободившись из плена поставленных целей. Не стоит приносить в жертву сегодняшний день в надежде, что в награду за это мы получим будущее, которое будет лучше, чем настоящее. Можно жить счастливо и плодотворно, не ставя перед собой целей и не разрабатывая планов. Тем не менее, по своему опыту я знаю, что отказаться от планирования не так-то просто. Поэтому приходится опять же вести речь не о полном отказе, а о снижении значимости поставленных целей и планов (на уровень «котм», т.е. возможности «безболезненного» отказа от них).

2. [Современная]  Этика

2.1. Этика как философская дисциплина. Основные этические концепции.

Их  классификация (согласно [метаэтическому] подходу Дж. Мура «Принципы этики»).

Этика — (от др.-греч. ἦθος — этос, «нрав, обычай») — философское исследование сущности, целей и причин морали и нравственности. Основными проблемами этики являются: проблема критериев добра и зла, проблема смысла жизни и назначения человека, проблема справедливости, проблема должного. В частности, в качестве этических ценностей обычно выступают главные человеческие ценности (ценность жизни, сознания, деятельности, счастья, …), добродетели (справедливость, смелость, любовь к ближнему, доброта и сочувствие, …), а также более частные этические ценности (способность дарить другим своё духовное достояние, ценность личности, …). По родовой принадлежности этика относится к философии, а в рамках философии ее особенность состоит в том, что она составляет ее нормативно-практическую часть. Следует иметь в виду, что вопрос о предмете этики не имеет одноразового, бесспорного решения: как философская наука этика в значительной мере сама определяет свой предмет – отсюда многообразие и индивидуализированность этических систем.

Термин «этика» был впервые употреблён Аристотелем как обозначение особой области исследования «практической» философии, которая пытается ответить на вопрос: что мы должны делать? Основной целью этики Аристотель называл счастье — деятельность души в полноте добродетели, то есть самореализацию. Самореализация человека — это разумные поступки, которые избегают крайностей и держатся золотой середины. Поэтому основная добродетель — это умеренность и благоразумие. Стоит, однако, отметить, что так называемое «золотое правило этики» — «не делай другим того, чего не желаешь себе», было сформулировано Конфуцием не только вне греческой философской традиции, но и до рождения Аристотеля. В процессе развития этических теорий, которые обычно предполагают изучение основания этики как таковой, философы встретились со значительными трудностями в унификации терминологии, т.к. в разных теориях объявлялись базовыми разные понятия, часто неопределённые, субъективные или противоречивые (добро и зло, смысл жизни, …). Следует иметь в виду, что исследования этики проводятся, главным образом, умозрительно, исследователем на собственном примере, и потому часто изобилуют генерализацией личных принципов и ограничений на этику в целом. Отдельно стоит отметить особенность религиозных этических систем, которая состоит в том, что в религиях, содержащих персонифицированного бога, бог является объектом морали, и базовыми становятся нормы, императивно объявленные религией как божественные. Таким образом, этика общественных отношений как система моральных обязательств по отношению к обществу дополняется (или подменяется) божественной этикой — системой моральных обязательств по отношению к богу, вплоть до того, что может вступать в конфликт с общественной моралью. В заключение такого краткого обзора стоит отметить, что одним из основных недостатков современного положения этики как науки является практически полное отсутствие методологически корректных объективных исследований этического мировоззрения.

Непосредственное выделение  этики как особого аспекта  философии связано с открытием софистов, согласно которому установления культуры существенно отличаются от законов природы. Софисты обнаружили, что законы, обычаи, нравы людей изменчивы и разнообразны. В отличие от необходимости природы, которая везде одна и та же, они являются случайными и произвольными. Встала проблема сопоставления различных законов, нравов, выбора между ними, такого их обоснования, которое стало бы вместе с тем и их оправданием. Необходимо было показать, что общественные нравы не только по традиции считаются, но и по существу могут быть прекрасными и справедливыми. Сократ поставил знак равенства между совершенством человека, его добродетелью и знанием. Его ученик Платон пошел дальше: для того, чтобы придать новую легитимность нравам и институтам полиса, необходимо познать идею блага и руководствоваться этим знанием, доверив управление обществом философам-мудрецам.

По мнению Аристотеля, отождествление добродетели с науками  было ошибкой. Целью этики являются не знания, а поступки, она имеет  дело не с благом самим по себе, а с осуществимым благом. Тем самым этика как практическая философия была отделена от теоретической философии (метафизики). Исходным пунктом этики являются не принципы, а опыт общественной жизни, в ней поэтому нельзя достичь той степени точности, которая свойственна, например, математике; истина в ней устанавливается "приблизительно и в общих чертах".

После Аристотеля превалирующей  в философии стала точка зрения, согласно которой во взаимосвязанной  триаде (составляющей философию) – логика, физика и этика – решающей была природа. Упорядоченный, разумно организованный космос рассматривался в качестве плодоносящей почвы этики. Новым по сравнению с Платоном и Аристотелем в такой постановке вопроса было то, что этика эмансипировалась от политики, и нравственное совершенство человека не ставилось в связь и зависимость от совершенства общественной жизни. Посредствующую роль между индивидом и добродетелью в рамках нового понимания предмета этики стала играть философия. Отсутствие душевных тревог и телесных страданий, составляющих цель этики Эпикура, достигаются через правильное понимание удовольствий и разумное просвещение, освобождающее от страхов. Философия, согласно эпикурейцам, – единственный путь к счастью, открытый и молодым, и старым. Путь к стоической апатии и скептической атараксии также лежит через философию, знания (скептицизм). Где философия – там мудрец. Мудрец, образ которого наиболее полно разработан в этике стоицизма, предстает как воплощенная добродетель. Прецедент мудреца является обоснованием морали, и этика выступает не в безличной строгости логических формул, а в образцовых примерах, утешениях и увещеваниях, обращенных к отдельному человеку.

Духовная жизнь средневековья  характеризуется безусловным господством  христианской религии, что существенным образом повлияло на этику. Основные усилия средневеково-христианских философов направлены на то, чтобы обосновать возможность интеграции этики языческой древности в структуру христианских ценностей. Существенным считалось внутреннее единство всех частей философии, которое осмысливалось как единство, заданное Богом. Как бы ни оценивать основную установку средневеково-христианской этики, согласно которой разум становится моральным только в качестве верующего разума, а этика достигает завершенности только в соподчинении теологии, следует признать основательность ее основного аргумента о том, что рациональная, философская этика собственными средствами не может доказать абсолютности претензий морали.

Этика Нового времени  отказывается от идеи трансцендентных моральных сущностей и апеллирует к человеческой эмпирии, стремясь понять, каким образом мораль, будучи свойством отдельного индивида, является в то же время общеобязательной, социально организующей силой. В отличие от средневековья она начинает с апелляции к стоицизму, эпикуреизму и скептицизму. В методологическом плане она претендует на то, чтобы стать математически строгой наукой. Родоначальники философии Нового времени Ф.Бэкон, Р.Декарт, Т.Гоббс не создали этических систем и специальных произведений по этике, но в значительной мере предопределили ее дальнейшее развитие. Стоит отдельно выделить этику Спинозы, который стремится исследовать человеческие действия "точно так же, как если бы вопрос шел о линиях, поверхностях и телах". Предмет и задача этики – свобода человека, понимаемая как освобождение из-под власти аффектов, пассивно-страдательных состояний и способность быть причиной самого себя. Это достигается через познание, составляющее сущность и могущество человеческой души. Только познание в блаженства высших формах может быть соразмерно могуществу бесконечного существа, это же является условием согласия и союза людей. "Блаженство есть не награда за добродетель, но сама добродетель". Спиноза порывает с традицией, которая непосредственно связывала этику с общественным бытием человека, установлениями культуры. Посредствующим звеном между индивидом и добродетелью является не политика, а познание (без познания – нет разумной жизни).

Наиболее значительным опытом синтеза различных тенденций этики Нового времени являлась этика И.Канта, который, как он сам пишет, впервые установил, что в морали человек "подчинен только своему собственному и, тем не менее, всеобщему законодательству". Кант приходит к выводам, согласно которым моральный закон тождествен чистой (доброй) воле, выступает как долг, совпадает с всеобщей формой законодательства, безусловно ограничивающего максимы поведения условием их общезначимости, самоцельности человечества в лице каждого индивида и автономности воли. Категорический императив есть закон чистого практического разума; говоря по-другому, только став нравственным, практическим, чистый разум обнаруживает свою чистоту, не связанную ни с каким опытом изначальность. Стремление обосновать истинность нравственного закона завершается постулатом свободы, предположением о существовании ноуменального мира, который является выводом разума, обозначающим его собственный предел. По Канту, нравственность дана человеку постольку, поскольку он является разумным существом и принадлежит также ноуменальному миру свободы, она обнаруживает свою безусловность только в качестве внутреннего убеждения, образа мыслей.

Гегель пытается снять  дуализм (свободы и необходимости, долга и склонностей, категорического  и гипотетического императивов  и т.д.), пронизывающий этику Канта. Стремясь обосновать мораль не только как субъективный принцип долженствования, но и как объективное состояние, он исходит из того, что индивид обособляется в качестве личности, утверждает свою субъективность только в обществе, государстве. Всеобщая воля воплощается в государстве, которое есть "объективный дух", "шествие Бога в мире", "власть разума, осуществляющего себя как волю". Современное основанное на праве государство характеризуется тем, что в нем принцип субъективности достигает завершения. В философии Гегеля фактически устраняется этика как особая дисциплина, т.к. в ней нравственность совпадает с государством и оставляет открытым вопрос о границах индивидуально ответственного поведения, так как нравственность включена в процесс движения абсолютной идеи к самой себе и сама выступает как идея государства.

Прямой противоположностью кантовской этики абсолютного долга  является почти одновременно возникший утилитаризм. Польза, выставляемая Миллем как конечная цель нравственного поведения, есть в сущности не что иное, как приведённое к объективной норме и универсально понятое удовольствие и благосостояние всех людей. Наиболее последовательным проведением эвдемонистической точки зрения отличается утилитаризм Бентама, представляющий своего рода арифметику человеческого счастья и несчастья.

В ХХ в. философская этика  в целом имела развивалась  под существенным (быть может, определяющим) воздействием идеала научной рациональности. Наиболее характерными с этой точки  зрения являются аналитическая этика и феноменологическая этика, первая из которых продолжает эмпирическую, а вторая пытается оживить метафизическую традицию в понимании морали. Аналитическая этика возникла в рамках аналитической философии и идентифицировала себя как метаэтика, имеющая своим содержанием критический анализ языковых форм моральных высказываний. Предмет этики при таком понимании с анализа моральных принципов поведения, норм и добродетелей смещается на прояснение верифицированного значения моральных понятий и предложений.

Конец ХХ в. в европейской  этике характеризуется двумя  новыми тенденциями – переходом к прикладной этике и переосмыслением предмета этики в контексте постмодернистской философии. Прикладная этика занимается моральными коллизиями в конкретных сферах общественной практики и существует как совокупность дисциплин – биоэтика, этика бизнеса, этика науки, политическая этика и др., которые стали составными элементами самих этих практик. Является дискуссионным вопрос о статусе прикладных этик, в частности о том, остаются ли они составной частью философской этики, или превратились в частные дисциплины.